только теперь, когда ее нашли, я понимаю, как же сильно мне ее не хватает.

Крайне осторожно, стараясь не задеть поврежденные места, я беру ее за руку. Кожа у нее теплая, в районе запястья размеренно тикает пульс. Бросив быстрый взгляд на Роуз и Лео – эти двое до сих пор не оторвали головы от телефонов, – я как можно аккуратнее подношу ее руку ко рту и шепчу ей в ладонь:

– Ты возвращайся, Най, ладно? Возвращайся, ты нужна мне.

В этот момент мне на глаза попадается то, чего никто из нас раньше не замечал. С первого взгляда – как полумесяц. Свежая, контуры четкие, пряталась, но все время была тут.

– Твою мать, – говорю я громко. Лео с Роуз поднимают глаза.

– В чем дело? – Роуз подходит ко мне.

– Татуировка, – говорю. – Наоми сделала татуировку.

8

С татуировками вот какое дело. У меня их три, но об этом никто не знает: ни Роуз, ни Лео, ни даже Най. Наверное, однажды тайное станет явным, и тогда не избежать мне выволочки и родительского разочарования, но пока что никто ни о чем не догадывается, и в этом несомненный плюс родителей, которые тебя не замечают.

И хотя несовершеннолетним набивать тату запрещено, меня это не остановило. Первая моя татуировка была сделана в домашних условиях. Проще некуда: покупаешь иголку, чернила, смотришь обучающее видео на «Ютьюбе» и приступаешь. Мне показалось, что идеальным местом для наколки будет свод стопы. Боль была адская, да и качество вышло не ахти.

Получился не символ бесконечности, как было задумано, а какая-то пьяная восьмерка. Не знаю даже, за каким хреном мне это понадобилось, разве что руки занять, ну, и боль оказалась довольно приятной. Мне в тот день и так было невыносимо больно, будто все тело вместе с внутренними органами превратилось в один большой синяк, а в грудную клетку залили свинца. Очень уж хотелось отвлечься.

Вторая тату появилась в тот же день, что и новая стрижка, и так же спонтанно. У меня было некое размытое представление о том, как я хочу выглядеть, но, в то время как моя фигура постепенно приходила с ним в соответствие, «образ» мой оставался прежним. Нужны были перемены в стиле.

И вот как-то утром я просыпаюсь и думаю: моему бедному телу столько всего пришлось пережить, и никто этого даже не заметил, но стоит мне только сделать пирсинг или еще что – все, начинается Третья мировая. Да пошли они в жопу! Разве это правильно или справедливо? Если я и вправе что-то решать в своей жизни, так это то, как я выгляжу.

Когда бритва закончила жужжать, из зеркала на меня смотрел совсем другой человек. Домой идти мне не улыбалось – хотелось еще немного побыть собой, прежде чем меня начнут распекать за то, что я не отвечаю родительским представлениям о примерном подростке из семьи среднего класса. Тут мне и попалась на глаза увешанная эскизами витрина тату-салона. Денег на хорошую татушку у меня хватало – спасибо субботним сменам в супермаркете. Ну, думаю, была не была, все равно взашей вытолкают, потому что мне на вид не больше одиннадцати.

Может, дело было в новой стрижке, может, еще в чем,