Я не имела ни малейшего представления, какое сегодня число, и я пока не могла полностью восстановить свою память, но я знала, что никогда не забуду ни единой мельчайшей подробности.
Большая часть Дублина была поглощена Тенями, превращена в пустошь. Если в городе и был еще кто-то живой, кроме меня, он прятался где-то глубоко-глубоко.
Я часами бродила по зловещим пустынным улицам. Нигде не осталось ни единой травинки, ни кустика, ни дерева. Я знала, что мне не стоит терять времени, особенно потому, что Бэрронс был где-то поблизости, но мне нужно было это увидеть.
Я собирала картинки города как кирпичики, скрепляла и укладывала их в стены решимости: я буду жить, чтобы увидеть собственными глазами, как этот вызов человечеству увенчается провалом.
Несколько газет, оставленных на стендах, были датированы тридцать первым октября, последним днем, когда Дублин еще существовал. Город пал той ночью и больше не поднялся.
Витрины были разгромлены, окна выбиты. Повсюду было стекло, брошенные машины, некоторые валялись на боку, другие сожжены.
Самое ужасное – высушенные обертки (вскоре я бросила их считать), которые были разбросаны на улицах, перекати-поле человеческих останков, то, что Тени находили для себя непригодным.
Я бы заплакала, но, похоже, во мне больше не осталось слез. Я обходила книжный магазин за версту. Я не вынесу, если и он разрушен. Я предпочитала помнить его таким, каким видела в предпоследний раз, каким он был, запертый в полдень на Хэллоуин. Все на своих местах ожидает моего возвращения: толкнуть дверь, проверить почту, подсказать что-то любителям полистать журналы, зажечь огонь, забраться на честерфильдский диван с отличной книжкой и дожидаться первого покупателя.
Каждый уличный фонарь, мимо которого я проходила, был разбит, многие выворочены из своих постаментов, скрученные и брошенные, будто над ними постарались ярящиеся великаны. Тени не имели физической формы, поэтому я решила, что это дело рук какой-то иной касты Невидимых, которым нужно было быть уверенными в том, что, если вдруг каким-то образом электросеть будет восстановлена и запущена, ни одна лампочка не заработает.
Такими же ужасными, как и обертки (я съеживалась всякий раз, когда наступала на них, и они хрустели у меня под ногами), были груды одежды, сотовые телефоны, украшения, стоматологические мосты, протезы и кошельки. И каждая из таких горок становилась тайным могильным холмиком в моем сознании.
Но все же я не удержалась и кое-что подобрала.
Раскрытая финка поймала лезвием свет холодного утра и мое внимание. Я подозревала, что ее владелец пытался пырнуть то, что пырнуть невозможно, пока его пожирали Тени.
– Я найду этому хорошее применение, – сказала я кучке черной кожи, которую венчало ожерелье со стальными черепами. – Обещаю.
Я задвинула лезвие и сунула его в ботинок.
Моей следующей ценной находкой стал кусок живой плоти Невидимого, который валялся на дороге. Я не имела ни малейшего представления, откуда он тут взялся, как и почему, но явно его кто-то сюда притащил. Поедание плоти эльфов не только дает возможность обычному человеку их видеть, включая изначально невидимых Теней, как это может любая ши-видящая, но также дарует суперсилу, усиливает ощущения, наделяет способностью заниматься темными искусствами и чудесным образом исцеляться.
С помощью своей новой финки я нарезала мясо, затем остановилась у разграбленной аптеки, где натаскала банок из-под детского питания, помыла их и – вуаля, у меня наготове был новый запас суши из Невидимых. При условии, разумеется, что я попаду в достаточно катастрофическую ситуацию, чтобы я:
а) была готова пожертвовать своими талантами ши-видящей, которые, похоже, росли семимильными шагами;
б) позволила себе стать уязвимой для собственного копья, которое я надеялась заполучить обратно к концу дня любыми средствами;
в) снова захотела сунуть себе в рот любую часть Невидимого.
Делать все это у меня не было ни малейшего желания.
Я содрогнулась. Интересно: кажется, я уже излечилась от зарождающегося пристрастия к поеданию эльфийской плоти. Я взглянула на баночки из-под детского питания и шевелящееся в них содержимое с отвращением.
Оружие есть оружие, а любое оружие – хорошее оружее.
Вскоре я сидела в слегка помятом Рэндж Ровер Спорт. Я вымела из него обертки, стараясь, пока отстегивала ремни безопасности и аккуратно устанавливала сиденье, сильно не вглядываться в самую маленькую и в плюшевого розового игрушечного медвежонка, и рубашечку, на которой был нарисован дуб без листьев с надписью под ним: «Я ♥ папочку».
Я отправилась в аббатство, придерживаясь обочины, поскольку большая часть дороги была забита брошенными автомобилями. Я сжевала пару протеиновых батончиков, пока ехала, периодически притормаживая у заправок и круглосуточных магазинов, набивая багажник Ровера водой, едой, батарейками и на одной из стоянок – пластиковыми канистрами с бензином, которые оказались уже заполненными, что вызвало у меня смешанные чувства. Бензин был мне необходим, и я была за это признательна. Но не могла не обращать внимания на груды грубой рабочей одежды, бедренные протезы, ирландский рыбацкий свитер и ботинки рядом с тремя канистрами. Вышел ли отец семейства на закате, чтобы набрать бензина для того чтобы запустить электрогенератор? Ждали ли они его где-нибудь до сих пор, прячась в каком-нибудь темном углу?
Где-то через час после того, как я покинула город, я заметила нечто очень странное. Вначале, издалека, я приняла это за огромный, очень низко летящий причудливый самолет. Но стоило мне подъехать ближе, как я смогла разглядеть Невидимого Охотника и эльфа какого-то не виданного мной раньше типа, которые схлестнулись в битве. Они били воздух своими массивными крыльями, терзая друг друга зубами и когтями.
Это Невидимые дрались между собой или Видимые сражались с Невидимыми? Являлись ли еще Охотники хранителями эльфийских законов, как это было в далеком прошлом?
Я этого не знала, и мне было наплевать. Я просто хотела проскользнуть под ними, не замеченная их радаром. Охотники преследовали ши-видящих. Издавала ли я предательский запах? Было слишком поздно возвращаться, и мне было нужно двигаться вперед, поэтому я затаила дыхание и взмолилась всем богам, которых только могла припомнить, чтобы эльфы оказались слишком заняты своим сражением и не посмотрели вниз.
Должно быть, меня услышал один из языческих богов, потому что я проехала под ними без проблем, затаив дыхание и поглядывая на отражающуюся в зеркале заднего вида и постепенно отдаляющуюся битву. Я жадно втянула воздух, представляя себе, что мои руку ни капельки не трясутся.
– Полцарства за Копье, – пробормотала я.
Где-то за полчаса до аббатства меня ожидал другой сюрприз. Грязь сменила промерзшая трава.
По какой-то причине Тени здесь остановились.
Возможно, это было самое далекое место, куда им удалось добраться, и они спрятались в мрачных коллекторах или забились на день под поваленное дерево, чтобы с нетерпением дождаться ночи