Прошло то ли десять секунд, то ли год. Ни один другой момент в моей жизни не был так оторван от реальности. Я лишь взывал к божьей помощи, впервые в жизни обращался к Богу, но знал только первую строчку. Открыв на мгновение глаза, я увидел ногу в джинсах и потертые кроссовки Nike. Зеленое пятно от травы. Он ходил по обычному газону и запачкал обувь травой, как обычный человек. «Он – обычный человек! Пожалуйста, не убивай меня! На моей обуви есть такие же пятна от травы! Я такой же, как ты! Отче наш, пожалуйста, сущий на небесах, я не хочу умирать!»
Спустя вечность я услышал шуршание полиэтиленового пакета и взглянул вверх. Стоя у прилавка, Каролина снимала брелоки с бархатных подставок. «Открывай кассу!» – кричала она, обегая прилавок. Каролина нажимала все кнопки подряд, но, так и не добившись результата, толкнула продавщицу, и та вышла из оцепенения. Услышав звук открывающегося ящика кассы, я увидел, как Каролина сгребает в кучу его содержимое и кидает в пакет из H&M.
– It's all money they have. Here! Please don't kill him[9].
Давление на висок ослабло. Поднявшись на ноги, мужчина помчался к прилавку, схватил пакет и, держа пистолет наготове, попятился к выходу. Толкнув ногой дверь, он убрал оружие и в следующее мгновение исчез в толпе на Дроттнинггатан.
Я продолжал лежать, не в состоянии подняться. Ни один мускул мне не подчинялся. Удары пульса отдавались в каждой клетке моего тела, меня било крупной дрожью. Подбежавшая Каролина пыталась поднять меня с пола.
– Звони в полицию! – закричала она женщине за прилавком, но та не реагировала. Только тяжело дышала, не отрывая взгляда от входной двери. Каролине удалось немного приподнять меня, и я полулежал, опираясь спиной о стену. Одной рукой придерживая меня за плечи, другой она рылась в своей сумочке. Продавщица осела за прилавком на пол. Из разговора Каролины с полицией я помню только отдельные слова. Ограбление, пистолет, в маске, черная куртка, пакет H&M. Больше до прихода полиции я ничего не помню. Мужчина и женщина, еще двое полицейских остались стоять у входа. Только в этот момент Каролина перестала себя контролировать, опустилась на пол и разрыдалась.
– Черт, черт, черт. – Она сидела, наклонившись вперед, обхватив голову руками.
От этого вида по телу пробежал нервный импульс, и мышцы вновь обрели силу. Мне удалось подняться на ноги. Женщина за прилавком шумно задышала. Полицейские присели на корточки рядом с обеими женщинами, которые все еще переживали шок, и повернулись в мою сторону, чтобы уточнить информацию.
– Вы видели, в какую сторону он убежал?
– Влево.
Женщина-полицейский повторила мои слова, передав их по рации.
– Как он выглядел?
– Не знаю, на нем была маска. Среднего роста, как я приблизительно. Белые кроссовки Nike. Довольно поношенные. Одет в джинсы и черную куртку.
– Что-нибудь еще? Можете ли вы оценить его возраст по голосу или другим признакам?
Я отрицательно покачал головой.
– Без понятия, кажется, довольно молодой, но точно сказать трудно. Он говорил по-английски.
– С акцентом?
– Не знаю.
– Вы заметили цвет его глаз?
Резкий толчок в груди. Кровь стала пульсировать, каждый удар сердца отзывался во всем теле, до кончиков пальцев.
– Вы видели его глаза?
Как ни странно, мне было трудно описать их. Я помнил только свои ощущения.
– Голубые или серые. Какие-то светлые. Я видел их всего мгновение.
Каролина немного успокоилась, и полицейский, который был рядом с ней, подошел ко мне. Положил руку на плечо и подвел к двери. Обращаясь ко мне, он понизил голос:
– Послушайте, какой у вас размер брюк?
Вопрос прозвучал настолько неуместно, что я, повинуясь рефлексу, опустил взгляд. Темное пятно растекалось от паха по левому бедру. Я стремительно повернул голову в сторону Каролины, чтобы понять, видит ли она меня, но ее внимание было поглощено мобильным телефоном.
– Назовите ваш размер, и я попрошу кого-нибудь из парней, караулящих вход, заглянуть в магазин напротив. Это будет быстро. Они включают мигалку и проходят без очереди.
Я был не в состоянии улыбнуться его шутке. Полицейский исчез за дверью и отдал распоряжение коллеге. Я остался стоять, повернувшись спиной к остальным. Потом мой благодетель вернулся и опять подошел к Каролине. Со своего места у входа я видел, как подошли мужчина и женщина и обратились к полицейскому, стоявшему снаружи. Мгновение спустя они зашли в магазин. Когда они проходили мимо меня, я отвернулся, чтобы не заметили. Это были сотрудники кризисной группы сети магазинов – они опустились рядом с женщиной за прилавком.
– Андреас! – крикнула Каролина, и я повернул голову в ее сторону, чтобы показать, что услышал ее. – Нас подвезут до офиса, если мы хотим. Или ты хочешь домой?
– Поедем в офис.
Каролина подошла ко мне, и я отвернулся. Внезапно осознал, что от меня, наверное, пахнет. Положив руку мне на плечо, она мгновение стояла молча. По этому жесту стало понятно, что уже все заметила.
– Ничего страшного, Андреас. Мне кажется, я тоже слегка обмочилась.
И только тогда я почувствовал злость. Яростное желание что-нибудь размозжить, разбить в пух и прах, снять напряжение, сковавшее болью мое тело. В дверях появился полицейский с моим пакетом в руках. Избегая его взгляда, я схватил пакет и, прикрывшись им, обошел прилавок и прошел в помещение для персонала. Рванул ручку. Чертов чулан. Чертов склад. Чертова ссаная кухня и совершенно отстойный стол в этом проклятом, ссаном ювелирном магазине, который надо бы стереть с лица земли. Найдя туалет, я заперся в нем, избегая своего отражения в зеркале. Сорвал ценники с темно-синих джинсов и зеленых трусов. Свои вещи затолкал на дно мусорной корзины. Натянул брюки, длинные штанины подогнул. Сполоснул лицо холодной водой и, когда удалось немного успокоиться, вернулся в торговый зал.
Мы возвращались в офис на полицейской машине. Каролина позвонила и рассказала, что произошло, поэтому коллеги встретили нас у дверей. Мы собрались на кухне. Все хотели услышать подробности об ограблении, и мы рассказали. Говорила в основном Каролина. Я достаточно быстро осознал, что ее переживания не совсем совпадают с моими воспоминаниями. Например, время. Последовательность событий. Все время, пока она рассказывала, я сидел и думал, в какой момент обмочился. Каролина этот эпизод не упомянула, а я поражался, сколько места он занял в моем собственном сознании.
Унижение.
Оказаться беспомощной жертвой чужого насилия.
Должен ли я был отреагировать по-другому? Физически я достаточно силен и натренирован, и грабитель по росту и весу не отличался от меня. Почему я не сразился с ним? Не перехватил пистолет, хотя мог дотянуться до него? Почему не пытался побороть грабителя? Я был единственным мужчиной, и только я мог с ним