Она молниеносно развесила остатки белья и взяла таз под мышку.
— А мальчик дома?
— Он в гараже. Всегда там торчал вместе с отцом. Смотрел, как тот возится с машиной. И сейчас туда заходит, сидит и смотрит в стену. Через пару минут выйдет.
Сейер, взглянув на зеленый гараж на две машины, того же цвета, что и дом, вошел в дом вслед за Юрунн.
— Что вы хотели мне сказать, фру Эйнарссон? — спросил он прямо. Они стояли у двери в гостиную. Она поставила таз на пол, откинула обесцвеченные волосы с лица.
— Я звонила брату. Он в Ставангере — на ярмарке скобяных изделий. Это был комбинезон. Знаете, такой зеленый, нейлоновый, с кучей карманов. Он надевал его, когда занимался машиной, и комбинезон всегда лежал у него в багажнике. Я искала его, потому что он был довольно дорогой. Муж еще говорил, что это полезная штука: вдруг машина по дороге заглохнет, и надо будет залезть под нее и что-то подкрутить. И брату моему он для этого же был нужен. Я не нашла его в машине и стала искать в гараже. Но там его тоже не было. Как испарился. И он, и еще большой карманный фонарь.
— А вы наших не спрашивали об этом?
— Нет, но ведь полиция не имеет права забирать вещи из машины, не предупредив!
— Разумеется. Но я на всякий случай проверю. А комбинезон у него всегда был с собой?
— Всегда. Он вообще был очень аккуратный во всем, что касалось его драгоценной машины. Никогда не выезжал без запасной канистры бензина. А еще без моторного масла, жидкости для мытья стекол и канистры воды. И без зеленого комбинезона. А фонарик мне и самой мог бы пригодиться: иногда у нас пробки вылетают. Здесь вся электрика плохая, давно надо бы заменить. Но наше правление ни на что не способно, только каждый год увеличивают арендную плату и обещают сделать балконы. Но я этого уже не дождусь. Ну, ладно. В общем, это был комбинезон.
— Замечательно, что вы об этом вспомнили, — похвалил ее инспектор.
Комбинезон и убийце оказался очень кстати, подумал Сейер. Он наверняка надел его поверх одежды, заляпанной кровью.
Юрунн зарделась, что, надо сказать, было ей весьма к лицу, и опять схватилась за таз. Это была здоровая бадья из пластмассы бирюзового цвета. Женщина поставила ее на бедро, и поза стала забавной, но не очень устойчивой.
— Я обещал вашему мальчику прокатить его в машине. Можно позвать его из гаража?
Она удивленно взглянула на него.
— Конечно. Но мы собирались уходить, так что, пожалуйста, недолго.
— Мы только немного покатаемся.
Он вышел из дома и направился к гаражу. Ян Хенри сидел на верстаке, стоящем у стены, и болтал ногами. Кроссовки его были измазаны маслом. Увидев Сейера, он вздрогнул, но лицо его тут же прояснилось.
— Я сегодня на служебной. Твоя мама разрешила мне тебя прокатить. Хочешь повключать сирену?
Мальчик спрыгнул с верстака, довольно высокого, и пробежал несколько шагов, чтобы не упасть.
— У вас «Вольво»?
— Нет, «Форд».
Ян Хенри побежал вперед, а Сейер смотрел на его ноги — тонкие и белые. На переднем сиденье мальчика почти не было видно, его даже трудно было пристегнуть по правилам. Пассажир едва ли видел что-то, кроме приборной доски, да и то — вытянув шею. Сейер завел машину и повернул на дорогу. Сначала слышалось только равномерное гудение мотора и звуки машин, проносившихся по встречной. Мальчик сидел, засунув руки под себя, как будто боялся по неосторожности нажать на что-нибудь.
— Скучаешь по папе, Ян Хенри? — тихо спросил Сейер.
Мальчик удивленно уставился на него, как будто раньше его никто об этом не спрашивал. Ответ был очевиден.
— Очень, — ответил он просто.
Они снова замолчали. Сейер направился к прядильне, включил правый поворот и продолжал ехать к водопаду.
— В гараже так тихо, — сказал вдруг мальчик.
— Да. Жалко, что мама не умеет обращаться с машиной.
— Угу. Папа туда все время ходил, что-то завинчивал, полировал. Когда у него было время.
— Там еще такой запах приятный, — улыбнулся Сейер. — Маслом пахнет, бензином…
— Он обещал купить мне комбинезон, — продолжал мальчик. — Такой же, как у него. Но не успел, потому что пропал. У него на комбинезоне было четырнадцать карманов. И я бы тоже надевал на себя комбинезон, когда бы возился с велосипедом.
— Да, спецовка. У меня тоже есть такой, только синий, а на спине написано «FINA». И я не уверен, что у меня четырнадцать карманов. Может, восемь или десять.
— Синие тоже ничего. А детские размеры бывают? — деловито спросил Ян Хенри.
— Не знаю.
Сейер опять включил правый поворот и остановился. Отсюда было хорошо видно здание НРК,[9] раскинувшееся внизу у реки. Он показал на окна, сияющие на солнце.
— Давай-ка их немного подразним! Включим сирену!
Ян Хенри кивнул.
— Нажимай сюда, — сказал он и показал, куда. — Посмотрим, насколько они там, на телевидении, охочи до новостей. Может, они как выскочат все со всеми своими микрофонами!
Сирена сначала как-то глухо квакнула, а потом тишину разорвал громкий вой; словно оттолкнувшись от холма на противоположной стороне, звук с ревом вернулся обратно. В машине звук не казался таким уж громким, но через несколько минут в одном из чисто вымытых окон появилось лицо. Потом еще одно. А потом кто-то открыл дверь и вышел на веранду в торце здания. Человек поднял руку, заслоняясь от солнца.
— Они думают, что тут, по меньшей мере, убийство, — развеселился Ян Хенри.
Сейер хмыкнул и с интересом стал разглядывать бледные незагорелые лица, торчавшие во всех окнах.
— Ладно, хорошенького понемножку. Давай посмотрим, сможешь ли ты ее выключить сам.
Мальчик смог. Глаза его сияли от восторга, на щеках выступили красные пятна.
— А как она действует? — спросил он с энтузиазмом.
— Ну, — начал Сейер и принялся копаться в памяти, — сначала там образуется электронная дуга, которая в свою очередь образует четырехтактный импульс. Он усиливается с помощью усилителя, а потом звук выходит через громкоговоритель.
Ян Хенри кивнул.
— И потом он варьируется от восьмисот до тысячи шестисот периодов. Значит, колеблется по силе. Чтобы было лучше слышно.
— А его делают на сиренной фабрике?
— Точно. На сиренной фабрике. В Америке или в Испании. А сейчас мы купим мороженое, Ян Хенри.
— Ладно. Мы его заслужили, хотя и не поймали никаких преступников.
Они вновь выехали на шоссе и повернули налево, по направлению к городу. Подъехав к ипподрому, остановились, припарковались и вылезли из машины. Сейер пропустил мальчика вперед. Они подошли к киоску. Возникла проблема с оберткой — ее было не оторвать от мороженого. Наконец они сели на скамейку на солнышке и принялись за мороженое. Мальчик выбрал «сафт-ис» — красное и желтое, с шоколадом сверху, а Сейер ел «крупсис» — с клубникой. Он всю жизнь его ел и не видел