Привычку пробуждаться с первыми лучами солнца я приобрела давным-давно. Ты постепенно просыпаешься, а потом начинаешь неторопливо хозяйничать в своем маленьком мире, радуясь окружающей тебя тишине и спокойствию.

Я помню, как в детстве, а мы жили на Сахалине, бабушка часто говаривала:

– Кто рано ложится и рано встает, здоровье, богатство и ум наживет.

Я часто мысленно повторяю ее слова, порой мне кажется, будто она говорила это вчера или позавчера. Жизнь на Дальнем Востоке подарила мне много воспоминаний, счастливых и беззаботных. Я бы снова хотела увидеть родной дом у бухты Тихая, который, к сожалению, без должного ухода, вероятно, уже стал непригодным и старым.

Однако сегодня любые мысли о прошлом нужно отодвинуть на задний план. Если я легко могу вскочить с кровати в любое время суток, то Лилиан требовалось прилагать максимум смекалки, чтобы не проспать. К примеру, подруга поставила будильник в телефоне на семь часов утра с повтором каждые пять минут.

Естественно, поднималась Лили только после последнего звонка.

Но сегодняшнее утро прошло на удивление спокойно. Мы позавтракали, собрали вещи и вызвали такси, чтобы доехать до главного здания университета. Зато к финальной защите все было готово.

– Машина будет через восемь минут, – сказала Лили, закручивая локоны.

Мне вспомнился недавний разговор с Макото. Я пообещала ему, что не буду вмешиваться, но мне хотелось копнуть глубже в историю с поцелуями.

– Слушай, – начала я издалека. – А у тебя есть парень? Ты вроде бы встречалась с каким-то испанцем, но у вас ничего не получилось. Уже прошло больше полугода.

Лили скорчила кислую мину.

– Ты как? Все еще скучаешь по нему?

– Я думаю, сейчас у меня нет парня, – ответила Лилиан нейтральным тоном, собирая завитые волосы в хвост.

– Думаешь? Или он есть, но ты что-то скрываешь от своей дорогой соседки?

Я решила, что Лили почти клюнула на мою уловку, и уже приготовилась узнать всю подноготную, но ответа так и не получила.

– О, такси приехало, побежали! – Лили резко встала с дивана и ринулась к двери.

Я бросилась за ней, хотя в том не было никакой необходимости. Видимо, Лилиан сорвалась с места вовсе не потому, что боялась опоздать: она убегала от надобности отвечать на мои вопросы.

Накинув верхнюю одежду, мы вышли из комнаты и быстро зашагали по коридору. И вдруг я услышала треск рвущейся материи. Капроновые колготки зацепились за что-то, и теперь на икре сзади зияла большая дыра, обнажающая голую кожу.

– Черт! – выругалась я, представляя, как ужасно выгляжу в целом. Времени, чтобы сменить колготки, не было, и я была вынуждена оставить все как есть.

* * *

Защита проходила на удивление быстро. Каждый студент вставал за кафедру и рассказывал о своих исследованиях, после чего члены комиссии задавали вопросы. Если ты действительно готовился и разбирался в научной теме, тебе явно ничего не грозило.

Мне же лишь хотелось, чтобы члены комиссии не приняли меня за сумасшедшую, увидев в юбке с голыми ногами, хотя на улице было девять градусов тепла. Колготки я сняла прямо в такси, при этом ощущала на себе смущенный взгляд водителя, который не привык к таким шоу в салоне автомобиля.

Всего на выступление давалось пять-десять минут. Лилиан и Макото уже отмучались. Когда настала моя очередь, волнение отступило. В конце концов, исследованию «Роль гейш в современном мире» я посвятила два плодотворных года, а тема была мне по-настоящему интересна.

Возможно, это и есть та часть древней культуры, погрузившись в которую тебе не захочется возвращаться в настоящее. Тот самый камешек посередине пруда в японском саду, на которой садилась цапля, отделяя себя от всего постороннего.

Мир настоящих гейш был именно таким: отстраненным, холодным, но манящим.

Когда мои десять минут истекли, а на экране проектора вывели последний слайд презентации, я выдохнула. В дальнем конце аудитории я увидела Сэкигути-сана: он слушал мое выступление, не забывая делать заметки в блокноте.

– Спасибо, – поблагодарил меня председатель комиссии. – У меня к вам только один вопрос. Как вы знаете, в Токио немало кварталов, где можно встретить гейш из разных домов ханамати. Можно ли считать, что вы воспользовались эмпирическим методом исследования и проводили самостоятельные наблюдения, изучая их образ жизни с точки зрения современности?

– Да, – лихо соврала я.

Эмпирический метод основан на практике. То есть подразумевает сбор данных, а затем их анализ и все такое прочее. У меня не было времени расхаживать по кварталам Токио или Киото, поэтому я выбрала легкий путь – обратилась к открытым источникам информации.

– Если вы действительно проводили подобные изыскания, не могли бы охарактеризовать район Кабуки-тё?

Мне понадобилась лишь секунда на раздумья.

– Я думаю, его можно описать словом «тайкомоти», что означает «шут», – сказала я. – Мужчин-гейш, то есть тех, кто играет роль шута, можно встретить и в наши дни. В основном в Токио и Киото. – Не сомневаюсь, ответ прозвучал убедительно, а мой голос был уверенным.

– Спасибо, у нас вопросов больше нет, – вежливо проговорил председатель комиссии, после чего преподаватели начали совещаться между собой.

Я принялась мысленно благодарить Такуми, который каким-то образом сумел обнаружить прореху в моих познаниях, и ощутила себя свободной от университетской суеты.

Но зачем мне опять вспомнился Такуми?

Я перевела дыхание и бросила взгляд на преподавателя, который по-прежнему что-то старательно писал в блокноте. Мне было приятно его увидеть. Сэкигути-сан – единственная ниточка, которая тянулась в счастливое прошлое, когда у меня была семья.

Пусть даже мы и не родственники, но ощущение, что мое выступление ему небезразлично, согревало душу.

Закрыв за собой дверь аудитории, я увидела Лили. Подруга накинулась на меня с вопросами из разряда «как все прошло». Макото отсутствовал. Очередная странность, доказывающая, что эти двое избегают друг друга, но я пока не решалась затрагивать щекотливую тему.

Я снова с облегчением вздохнула. Все позади. Больше никаких посиделок до ночи в библиотеке и мешков под глазами. Через пятнадцать минут председатель экзаменационной комиссии поздравил нас с успешной защитой. Ответы всех выступающих оценили на отлично.

– Давай спустимся в холл, – предложила Лилиан, сияя от радости. – Семья ждет меня внизу. Родные давно хотят увидеть мою самую лучшую соседку.

– Правда? – смутилась я внезапным комплиментом. – Ладно, пошли.

Первый этаж холла заполонили студенты, поэтому нам не сразу удалось отыскать родных Лилиан. Чувствовалась атмосфера праздника, хотя официальное награждение должно было состояться позже. Пробежав глазами по лицам людей, я заметила белые