Это должно произойти.
Лифт останавливается с характерным сигналом, заставляя вздрогнуть. Мурашки бегут по коже, когда Джаред снова обнимает меня за талию и ведет к двери люкса.
— Прошу.
Застываю на пороге. Нет, номер я не рассматриваю — хватило шока, когда впервые зашла в квартиру Элис, но и шаг вперед сделать не могу. Так и стою в темном коридоре, глядя на спину Джареда в деловом черном костюме. Он мимолетно смотрит на меня слишком серьезно, а затем вытаскивает из внутреннего кармана пиджака конверт и кладет на прикроватную тумбочку одной из комнат. Как в кино. Только сейчас я не смогу поставить на паузу и остановить ход сюжета. Либо вперед, либо в могилу.
— Здесь тысяча, — говорит он спокойно. — Остальное получишь после ночи.
В ответ лишь киваю головой. Не способна я сейчас выдать хоть что-то, даже сказать простое «о’кей».
— Иди сюда, не бойся, — садится на кровать и стучит ладошкой рядом с собой.
Ага, ему легко говорить, а меня дрожь пробирает. Понимание, что сейчас произойдет не оставляет в покое, даже напоминание о болезни брата не спасает ситуацию. Черт!
Так, Ло, надо себя пересилить. Преодолеть. Переступить через свою гордость, через неизвестность и странность ситуации. Нужно окунуться в эту грязь. Потом успеешь отмыться. Наверное.
Делаю шаг. Еще один. Еще. Стук каблуков заглушается мягким ковровым покрытием, ноги автоматом ведут в сторону мужчины. В его сети. К его поедающим мою фигуру глазами. Разглядывает мою дрожащую походку соблазнительницы. Ладно, от «соблазнительницы» остается лишь слово. Ай! Чуть ногу не подвернула.
Как там Элис говорила, нужно самой брать инициативу? Только как? Как я сяду сверху этого упитанного мужчины, как обниму его и поцелую? Легко, Ло. Давай. Ты справишься.
Пытаюсь соблазнительно улыбнуться, не отрываясь от его глаз. Надеюсь, получилось. Судя по одобрительному кивку — попадаю в яблочко. Затем, опираясь на его плечи, сажусь на колени лицом к лицу и тянусь к его губам. Закрываю глаза, едва касаюсь потрескавшейся кожи. Легкая щетина колит. Хм… это не так противно. Наверное. Второе движение. Чувствую его ответ. Мы будто знакомимся, притираемся друг к другу. Пока…
…меня резко не кидают на кровать и не наваливаются сверху. Эй! Ты тяжелый, между прочим! Но меня вряд ли сейчас услышат. Его губы резко впиваются в мои. Уже не так бережно, как я пыталась до этого, а грубо, развязно. Непривычно.
Джаред забирает весь кислород, высасывает из меня все живое. Руки скользят по моим ногам, по бедрам, талии, останавливаются на вырезе груди, продолжая беспардонно засовывать язык мне в рот. И слюни. Много слюней стекает по подбородку.
— Какие у тебя классные сиськи. Натуральные, — спускается поцелуями к шее, обводит косточку ключицы языком, между двух объемных холмов, которые тут же вытаскивают из платья. И мнут в руках. Покручивают соски.
Не думаю о том, что могу растянуть дорогой наряд или помада размажется. Даже о том, что по дороге домой могу встретить кого-то из знакомых, которые увидят меня в непривычном платье и пальто вместо любимых толстовок. Я просто хочу провалиться сквозь землю. Взять и исчезнуть. В один миг. Понаблюдать со стороны за этой грязной девчонкой, которая лежит пластом и терпит не особо приятные ласки.
И покинуть люкс…
Но есть один минус. Грязная девчонка — это я. И мне некуда идти.
— Посмотрим, какая ты красивая там.
Нет! Только не там! Пожалуйста. Чуть позже, но не сейчас.
Наши страсти разрываются входящим звонком на Айфон. Не моим. Свой поставила на вибрацию.
— Что им опять понадобилось! — недовольно бурчит мужчина и, неохотно поднявшись с меня, идет к тумбочке, где оставил свой смартфон. — Да! Как это не подписали? Вы издеваетесь?
В телефоне раздается волнительное пиканье, видимо, разговаривает женщина, после чего мой временный любовник хмурит брови и рявкает:
— Сейчас подъеду!
Швыряет Айфон рядом со мной, злобно шипя что-то под нос. До меня не доходят ругательные слова. Грязные. Отвратные. В голове едва укладывается понимание произошедшего. Чужих, незнакомых объятий, поцелуев. Слишком странных.
— Прости, дорогая, сегодня не выйдет. Может в другой раз?
Молчу. Лежу так же пластом, как и до этого. Не в состоянии подняться с кровати, чтобы посмотреть в лицо мужчине и лишний раз убедиться, что он не шутит. Не разводит. Что его слюни больше не останутся на мне. Хочет их вытереть, если честно, но при нем не решаюсь это делать.
— Номер оплачен до завтрашнего утра. Пользуйся сколько угодно, — подходит ко мне. Снова. А мне хочется попятиться назад. Но ничего не будет, верно? Он сам сказал. — Мы еще встретимся, — приподнимает уголки чуть полноватых губ, мимолетно касается моих слегка приоткрытых.
Уходит, хлопнув дверью и оставив на прикроватной тумбочке электронный ключ на конверте. Вторую часть не заплатил. Контакта не произошло. Но сейчас мне плевать. На все. На всех.
Гляжу в белоснежный потолок. Улыбаюсь. А затем смеюсь. Истерично. В попытке успокоиться и поблагодарить кого-то наверху за удачу. Только что сейчас делать. Уйти — это логичный поступок. Только встать я не в состоянии. Стыдно. Словно там, снаружи, знают, чем я занималась в номере люкс, и будут окидывать меня презрительным взглядом. Как та официантка.
Я только что чуть не переспала с незнакомцем за деньги!
Развить эту мысль не позволяет телефонный звонок. Уже на мой телефон. Тянусь к сумке и вытаскиваю родной смартфон со сломанной кнопкой посередине.
— Алло.
— Мисс Браун, добрый вечер. Вас беспокоит доктор Коннор. Простите, что так поздно, но я должен сообщить важную новость.
Смех моментально прекращается, а воздух остается в груди и никуда не двигается. Кислород или углекислый газ — не имеет значения.
— Адаму стало хуже, — продолжает доктор, не услышав от меня ответа. — Анализы показали, что вскоре наступает критическая стадия. Операция требуется немедленно. Чем скорее, тем лучше. Долорес, вы меня слышите?
Не слышу, доктор Коннор. Не хочу слышать. Вы только что вонзили в сердце умершую надежду. Убили ею возможность на дальнейшую жизнь брата.
Никогда не любила свое полное имя. Никогда. И сейчас ненавижу его больше всего.
Звонок прерывается. Не знаю, кто отключился, он или я. Я буркнула что-то вроде «О’кей», не знаю, услышали ли меня. Как в мелодрамах телефон соскальзывает и падает на кровать. Руки его больше не держат. Они опускаются на глаза, впитывая в себя слезы смеха.
И слез…
Они постепенно стекают по лицу, размазывают идеальный макияж, над которым хлопотала Элис. Тушь не должна потечь — водостойкая, но, видимо, и она не выдерживает.