– Понял, понял, лейтенант, – он опять слабо улыбнулся. – Простите меня, я абсолютно ничего не видел, пока он не появился перед нами. Когда я играю, я ничего не вижу. Наверное, так. Я даже не слышал никакого крика или выстрела, хотя потом мне Кларенс и говорил о них. Я видел только, как этот парень встал перед нами, а потом упал на сцену замертво.
– Кто-нибудь из вас его знает? – задал я вопрос, и все трое отрицательно покачали головами.
– Вы видели когда-нибудь его здесь? Все они снова замотали головами.
– Где-нибудь в другом месте вы его раньше встречали? И снова отрицательный ответ.
– Никто из вас ничего не видел. Не видели никого с пистолетом в руке? Не видели никого сзади вас, слева или справа, кого-нибудь, кто вытащил бы пушку и застрелил беднягу?
– Извините, лейтенант, – наконец произнес Уэсли Стюарт. – Думаю, мы слишком были заняты своим делом в то время.
– О'кей. Спасибо за помощь. Они разом поднялись со стульев и в ногу зашагали к двери. Когда они ушли, в офис вошел Полник.
– Ну как идут дела, лейтенант? – с надеждой в голосе спросил сержант.
– Девушка ничего не знает – по ее словам. Эта троица ничего не знает – по их словам. Давай тогда официанта.
Через полминуты передо мной сидел неряха-официант.
Я пристально взглянул на него. Он был высокого роста и крепкого телосложения. У него были темные густые волосы, которые надо было подстричь еще месяцев шесть назад, а причесать прямо сейчас. Он сидел развалившись на стуле, с вызовом глядя на меня У меня сразу же сложилось впечатление, что в роли допрашиваемого он выступает не впервые.
– Где вы находились, когда все это произошло?
– В кухне. Давал заказ для четырех бродяг, занявших столик рядом с вашим. Джо помогал мне, когда я услышал дикий крик, а потом и выстрел. Я рванулся в зал, чтобы увидеть, как этот парень покрутился на сцене, перед тем как свалиться.
– Вы никого не видели за сценой?
– Не было никого за сценой, – твердо заявил лохматый. – Никого там не было, кроме этих троих олухов, лабающих почем зря.
– Вам не нравится джаз?
– Точно так, лейтенант. Мне нравится тишина.
– Этот парень, которого никто не убивал, знаком ли он вам? Был ли он здесь когда-нибудь до этого? Вы уже говорили, что никогда его раньше не видели.
– Совершенно верно, лейтенант, – официант кивнул.
Я вытащил спичечный коробок, найденный в кармине трупа, и открыл его. Там осталось всего три спички.
– Может, он решил, что сегодня 4 июля. Здорово же он попользовался спичками за те десять минут, что был в заведении перед тем, как его убили!
– Думаю, что он раньше уже бывал здесь. Может, я просто его раньше никогда не замечал.
– Может, вам следует носить очки. Может быть, нам с вами нужно поближе познакомиться в уютненьком отделении полиции и попытаться поработать над вашей памятью. А вдруг в ней наступят какие-нибудь улучшения.
– Не говорите со мной так, лейтенант. Думаю, я просто не вспомнил его, я был так расстроен, его застрелили, да и вообще…
– Сколько раз он был здесь до сегодняшнего дня?
– Четыре или пять раз. Постоянно курил свои косяки. Его можно было учуять столиков за пять.
– Как вас зовут?
– Бут. Эдди Бут.
– Что вас заставило забыть этого парня, когда я первый раз спрашивал о нем? Бут нервно сглотнул.
– Вы жестоко поступаете со мной, лейтенант.
– Да я даже и не пытался. Вам бы посмотреть на меня, когда я в гневе.
– Полуночной не нужны лишние беспокойства. А от этого парня так и веяло неприятностями с самого первого раза, когда я его увидел.
– Косяки?
– Точно ! Всегда под балдой.
– Как его звали?
– Я не знаю, лейтенант.
– Уверены в этом?
– Абсолютно.
– Продолжайте.
– Он о чем-то говорил с Полуночной, – прошептал официант. – И я видел, что ей это совсем не нравится, но, похоже, она вынуждена была почему-то его терпеть.
– У него что-то на нее было?
– Я ничего не знаю, меня это совершенно не касается, лейтенант. Я здесь только работаю. Может, и было у него на нее что-то, а может, и нет.
– Он разговаривал с ней здесь или в зале, за одним из столиков?
– Парень обычно приходил раз в неделю. Впервые он пришел недель пять назад. Посидел немного за столиком, потом спросил Полуночную. Последние пару раз проходил прямо к ней в офис и был там минут двадцать, так мне кажется, а потом уходил.
– Сама она когда-нибудь уходила вместе с ним? Эдди Бут решительно покачал головой.
– Полуночная никогда не уходит до закрытия заведения, а это бывает не раньше трех утра. Он же уходил самое позднее в час ночи.
– Вам известно, где он живет?
– Я же уже говорил, лейтенант, что даже не знаю его имени!
– О'кей, Эдди. Что-нибудь еще знаете?
– Да нет, вроде бы все.
– Тогда можете идти. Бут заколебался.
– Вы собираетесь разговаривать с Полуночной?
– А вы как думаете?
– Просто, понимаете, ей вряд ли понравится, если она узнает, что я вам рассказал о ее встречах с этим любителем травки. Ей совсем это не понравится, и мне не поздоровится.
– Я сделаю все наилучшим образом, Эдди. Вы же мне оказали услугу.
Бут подумал несколько секунд над моей последней фразой и, похоже, не пришел к оптимистичному выводу для себя.
– Ну что ж, хорошо, лейтенант, – наконец сказал он и направился к выходу.
Я вызвал Джо, и тот полностью подтвердил рассказ Бута.
Я проводил Джо из офиса. Троица джазменов была опять на сцене. Кларенс извлекал неслышные звуки из своего инструмента, Куба тихонько отстукивал одному ему слышные ритмы на своей ударной установке, а Уэсли просто сидел неподвижно с закрытыми глазами.
Полуночная следила, как два парня тщательно отмывают пол от следов крови. Посетители, не успевшие покинуть зал до появления Полника, выглядели несчастными и трезвыми.
– У меня есть все их имена и адреса, лейтенант. Хотите допросить их, или отпустить их по домам?
– Пусть расходятся.
Я прошел на сцену, встал там, оглядываясь по сторонам. Через несколько секунд ко мне подошел Полник.
– Могу я еще что-нибудь сделать, лейтенант?
– Можешь присоединиться ко мне и заняться размышлениями. Здесь у нас сцена, верно?
– Верно! – с энтузиазмом ответил сержант.
– За ней чистое пространство в шесть футов до стены, верно?
– Верно!
– Слева две двери. Одна ведет в офис мисс O'Xapa, a другая – прямо в кухню. Других дверей нет, верно?
– Верно!
– Покойник, перед тем как он стал покойником, должен был стоять позади сцены, когда кто-то выпустил в него пулю. Потом он выходит на сцену, шатается перед тремя музыкантами и умирает. Верно?
– Верно!
– Джазмены его не видели. Они сидели к нему спиной, да и в любом случае они играли все время. Мисс O'Xapa была в своем офисе. Бут в кухне. Никто не мог выстрелить поверх голов музыкантов и заставить пулю лететь по кривой линии, а потом опуститься на пять