— Отлично, — недовольно пробормотал Джейс. — Три каких-то бойца становятся мне равноценной заменой.
Алек ткнул его кулаком в плечо, и тот улыбнулся.
— Ладно, — он тряхнул головой. — В Отель Дюморт.
Снаружи на фасаде отеля краской был намалеван темно-коричневый знак, больше напоминавший кровь.
Внутри Лили сделала ремонт. Алек и Джейс прошли сквозь открывающиеся двери в блестящий холл. Лестничный пролет и балкон над ним украшали сверкающие поручни — позолоченные, кованые, с изображением роз и змей. Лили нравилась эпоха двадцатых, и она декорировала все под этот стиль. И ремонт не стал единственным изменением: Алек не понимал этой моды, но многие хипстеры выстраивались в очереди, чтобы стать жертвой на очередной вечеринке.
Пара ног торчала из-под изгиба лестницы. Заглянув в темную нишу, Алек разглядел мужчину в заляпанной пятнами крови рубашке, подтяжках и с улыбкой на лице.
— Привет. Просто проверка. Ситуация добровольная?
Человек моргнул.
— О да. Я подписал согласие.
— Теперь существует согласие? — пробормотал Джейс.
— Я говорил, что им не следует этого делать, — шепнул в ответ Алек.
— Моя роскошная подруга сказала, что я должен его подписать, иначе Конклав ее прижмет. Вы из Конклава?
— Нет, — покачал головой Алек.
— Но Хэтти сказала, если я не подпишу форму, Конклав посмотрит на нее разочарованными голубыми глазами. А ваши глаза очень голубые.
— И очень разочарованные, — строго проговорил Алек.
— Ты беспокоишь Алека? — из двойных дверей, ведущих в гостиную, выбежала вампирша. — Перестань.
— О боги, — мужчина был явно в восторге. — Обречена ли моя смертная душа? Ты обрушишь на меня свой бессмертный гнев?
Хэтти зарычала и нырнула обратно под лестницу. Отведя глаза, Алек отправился в гостиную, и Джейс последовал его примеру. Он всегда позволял Александру брать верх, когда дело касалось вампиров. От Джейса как от главы Нью-йоркского Института выговоры вампирам могли показаться угрозой. И они с Алеком долго обсуждали, как сделать город более гостеприимным для нежити, раз уж Нью-Йорк стал убежищем для них с наступления Холодного мира.
Сквозь двери донеслась музыка: не излюбленный Лили джаз, а громкий микс джаза и рэпа вместе взятые. Гостиная была усеяна креслами, по центру стояло сверкающее фортепиано и какой-то сложный прибор из проводов и кнопок. Бэт Веласкез, диджей-оборотень, возился с этим устройством, сидя на диване со скрещенными ногами.
В других городах вампиры и оборотни не уживались друг с другом. В Нью-Йорке же все было иначе.
Эллиот, второй по главенству в клане вампиров, счастливо танцевал сам с собой. Его руки и дреды двигались в такт ритму, словно подводные растения.
— Лили наверху? — осведомился Алек.
Взгляд у Эллиота стал каким-то затравленным.
— Еще нет. Утро вчера было поздним. Случился один инцидент. Или, скорее, катастрофа.
— Что стало причиной?
— Ну, — замялся Эллиот. — Я, как и обычно. Но в этот раз это правда была не моя вина! Обычная случайность, которая могла произойти с каждым. Видишь ли, каждый четверг ко мне приходит одна селки…
Селки были водяными фейри, сбрасывавшими с себя кожу, дабы принять человеческий облик. Они были крайне редки.
Алек осуждающе взглянул на него.
— Так значит, эта случайность могла приключиться с каждым, у кого случается регулярная связь с селки.
— Именно, — отозвался Эллиот. — Или с двумя селки. Одна из них обнаружила кожу второй в моем гардеробе. Такая сцена развернулась. Ну, знаете, каково это с селки.
Алек, Джейс и Бэт покачали головами.
— Обрушилась только одна крошечная стенка, но Лили страшно взбесилась.
Лили сделала Эллиота своим заместителем, потому что они были друзьями, а не потому, что у Эллиота наблюдались какие бы то ни было способности к лидерству. Иногда Алек начинал переживать за нью-йоркский клан вампиров.
— Мужик. Почему ты вечно предлагаешь кому-то групповуху? Почему все вампиры такие? — вопрошал Бэт.
Эллиот пожал плечами.
— Вампирам нравятся тройнички. Живи долго, становись декадентом. Разумеется, не все мы одинаковы, — его лицо посветлело от приятных воспоминаний. — Босс так сердился из-за декаданса. Но я правда готов утихомириться. Думаю, ты, я и Майя…
— Моей бабуле ты не понравишься, — твердо отозвался Бэт. — Она любит Майю. Майя ради нее даже учит испанский.
Слегка скрипучий и низкий голос Бэта становился теплым, когда он говорил о Майе — своей девушке и главе оборотней. И Алек не мог его винить. Он никогда не волновался об оборотнях. У Майи всегда все было под контролем.
— К слову об испанском, — заговорил он. — Я отправляюсь в Буэнос-Айрес и хочу попросить Лили поехать со мной, раз уж она владеет языком в совершенстве. Думаю, она остынет, когда вернется.
Эллиот кивнул.
— Путешествие пойдет ей на пользу, — необыкновенно серьезным голосом сказал он. — В последнее время дела у нее не очень. Она скучает по боссу. Мы все скучаем, но для Лили это другое. Иногда нас так накрывает.
Взглянув на Алека, он решил уточнить:
— Бессмертных. Мы привыкли видеть друг друга несколько раз за века. Годы идут, кто-то возвращается, и все становится как прежде. Потому что мы остаемся прежними, в отличие от окружающего нас мира. Когда кто-то погибает, нам нужно много времени, чтобы принять это. Ты думаешь: «Интересно, когда я его снова увижу». А потом вспоминаешь. И каждый раз это шок. Тебе приходится постоянно себе напоминать, пока не получится поверить в то, что никогда больше его не увидишь.
В голосе Эллиота сквозили болезненно грустные нотки. Алек кивнул. Он знал, каково это будет однажды, когда Магнусу придется точно так же думать и о нем. Он знал, каким сильным придется стать, чтобы противостоять одиночеству бессмертия.
— И Лили не помешала бы помощь с кланом.
— Ты можешь ей помочь, — произнес Алек. — Если бы ты был чуть более ответственным…
Эллиот покачал головой.
— Ничего подобного. Эй, мистер Глава Института, ты же лидер! Как насчет такого? Я делаю тебя вампиром, ты помогаешь клану и навсегда остаешься роскошным.
— А был бы неплохой подарок будущим поколениям, — задумчиво отметил Джейс. — Но нет.
— Эллиот! — огрызнулся Алек. — Прекрати предлагать людям бессмертие! Мы это уже обсуждали!
Тот кивнул, смущаясь, но и улыбаясь одновременно.
Откуда-то снаружи и сверху раздался голос:
— Слышу, как командуют людьми! Алек?
Вот одна из самых тревожных вещей о вампирах: разговоры с ними ни к чему не приводили. Их нужно было урезонивать. И они были рады, когда их отчитывают. Рафаэль Сантьяго действительно оставил след на этих людях.
Алек подошел и заглянул за двери. Лили, одетая в розовую помятую пижаму со змейками и словами «Восстань и ударь», стояла на балконе. И выглядела уставшей.
— Ага. Слушай. Джем попросил меня приехать в Буэнос-Айрес и помочь ему. Поедешь со мной?
Лили засияла.
— Хочу ли я поехать с тобой в братское путешествие и прийти на помощь великолепной деве в беде, Джему-хочу-на-него-забраться-Карстаирсу?
— Именно так.
Лили улыбнулась так широко, что стало видно клыки.
— Черт возьми, да.
Она скрылась с балкона. Приметив дверь, за которой она скрылась, Алек поднялся по лестнице, немного