Губы дрогнули в улыбке. А жизнь-то налаживается! Потому что общий душ точно бы стал для меня психологической травмой. Как представлю – бр-р.
На двери слева выпуклыми золотыми буковками выделялось имя – Нура Хаджесс. Ага. С соседкой вроде как заочно познакомились. Хорошо, что ее прямо сейчас здесь нет, мне нужна небольшая передышка.
Кисточка вновь пощекотала ладонь, требуя обратить на нее внимание, а затем указала на вторую дверь. Прямо под моим взглядом проступали буквы. И не только буквы, но и очертания кружки с горкой зефирок и облачка пара над этим безобразием. Я хихикнула, но больше нервно. Надеюсь, соседка не станет завидовать, у нее-то ничего такого нет. Выделяться не хотелось. Но персонализация у них тут забавная.
Словно в тон этим мыслям выпуклая картинка заиграла яркими красками: кружка стала розовой в белый горох, зефирки – белые и желтые, а пар приобрел характерную белесую прозрачность.
Обалдеть.
Второй ключ отсутствовал, и я неуверенно взялась за ручку. Дверь поддалась – это плюс. Минус… куда ж без него? Комната оказалась слегка занята. На столе высились стопки книг и каких-то журналов, на полу стояли две коробки с непонятным хламом, а в шкафу висели летние платья и шубка. Похоже, соседка завела себе нечто вроде кладовки, сослав сюда добро, которое прямо сейчас не нужно. Понятно теперь, почему она точно мне не обрадуется.
Пыли видно не было, но присутствие чужих вещей мешало дышать. Я громко чихнула.
Вкатила в комнату чемодан и пристроила его у стены.
В очередной раз за день скрипнула зубами.
Отдых откладывается. На час точно. Пыхтя и шипя сквозь зубы, пришлось заняться выселением чужих вещей. Я действовала аккуратно, чтобы ничего не повредить. Просто перенесла все это в гостиную. Коробки, наверх книги, затем шмотки. Даже не помялось ничего. Только я запыхалась и чувствовала себя так, будто сейчас развалюсь. Труднее всего, впрочем, было не жалеть себя, а то так и разреветься недолго.
Фух.
Теперь разобрать собственные немногочисленные вещи.
К концу я уже не знала, чего хочу больше, есть или упасть без сил, и в итоге просто рухнула на кровать. Отсутствие замка во внутренней двери слегка нервировало. Пожалуй, побуду пока тут.
Хотя хотелось в ванную.
И в столовую.
И переодеться во что-нибудь удобное.
Я зевнула.
Дышалось тут теперь легче, хоть никто и не прибирался. Видимо, Академия правда самостоятельная. Ой… На полке со свитерами возникла веточка лаванды.
Хоть кому-то я нравлюсь.
На этом радостном моменте хлопнула дверь.
– Это еще что такое?! – завопили совсем рядом.
Я поспешила сесть. Судя по тону, соседка сейчас вряд ли помнит, что лежачих не бьют.
Дверь с грохотом распахнулась, являя всклокоченную рыжую девицу.
– Ты!..
– Анья. – Я протянула руку.
Естественно, ее не приняли. Кто бы сомневался.
– Только какой-то блеклой немочи мне тут и не хватало, – сообщила Нура, окидывая меня оценивающим взглядом. – Я живу одна.
– Уже нет. Ну или говори об этом с комендантшей. – И, посомневавшись несколько секунд, решила рискнуть: – Она как раз и рассчитывала на твою бурную реакцию и на то, что мы тут друг другу хотя бы волосы повыдираем.
Стоит. Сопит. Молчит.
– Ну так что, будешь предсказуемой или как? – поторопила я.
Уверенность была напускной. На самом же деле в желудке гулял холодок страха.
Секунда, казалось, продлилась вечность.
После чего Нура сжала кулаки, зарычала в бессильной ярости и, круто развернувшись, выскочила из моей комнаты. Теперь уже точно моей. И дверью на прощание душевненько так хлопнула.
Я тихонько выдохнула.
По плечам скользнуло что-то мягкое.
Плед?!
Глава 2
В столовую я попала только следующим утром, и это к лучшему. К ее посещению я успела проголодаться так, что никакие злобные взгляды не могли меня остановить на пути к завтраку. А они были. Взгляды то есть. Злые, презрительные, неприязненные… В такой ситуации волей-неволей проникнешься к тем, кто вообще не смотрел.
Стоп, не отвлекаемся. Я взяла поднос и приткнулась в хвост быстро движущейся очереди.
За пару минут, пока ждала, успела осмотреться и сделать вывод, что не особенно выделяюсь. Одаренные одевались как нормальные люди. Некоторые носили заметные украшения или целые гроздья амулетов, но далеко не все. И светлокожих блондинок было много. Значит, совсем уж белой вороной не стану, уже хорошо. Правда, все, кто участвует в конкурсе, считают меня мелкой выскочкой, и не без оснований. Не кричать же на каждом углу, что их возня вместе с ценнейшим призом мне даром не нужна! Зато есть шанс, что после первого этапа, как только я вылечу, все начнет налаживаться. Не сразу, но начнет. Дождаться бы этого. Правда, как сосуществовать с одногруппниками, когда я не лучшая и им не надо у меня списать, я представления не имела.
Горка блинчиков на тарелке, щедро политая кленовым сиропом, немного подняла настроение. Я прихватила кружку кофе и стакан апельсинового сока, после чего… живо встала проблема поиска свободного места.
Они как бы были, но рядом кто-то уже сидел. И эти «кто-то» так смотрели, а то и демонстративно ставили сумки на пустующие стулья, что я на мгновение почувствовала себя самым никчемным созданием на свете.
В глазах поплыло от подступивших слез.
Нет, надо взять себя в руки. Не хватало еще разреветься на виду у всех!
– Эй, крошка, садись к нам!
Очень вовремя. Не в том смысле, что четверо парней в черном, меньше всего похожих на тех, кто колдует нечто уютное, меня правда заинтересовали своим предложением, подкрепленным вызывающими, наглыми взглядами. Но это отвлекло. Вдобавок, вынужденная взглянуть в их сторону, я заметила чуть дальше свободный стол. Небольшой, максимум на двух человек. И пока не занятый никем. Отлично, мне туда!
Проходила мимо наглой компании с откровенным удовольствием.
Они провожали меня та-акими глазами…
Предчувствую, это мне потом втройне аукнется, но прямо сейчас можно наслаждаться. В том числе и разъяренными взглядами еще нескольких девчонок.
И что я опять сделала не так?
В остальном завтрак прошел терпимо. Поначалу приходилось прикладывать бешеные усилия, чтобы не подавиться. Повышенное внимание было непривычно и неприятно. Кожа под одеждой просто зудела. Казалось, что все собравшиеся только на меня и смотрят. И если шушукаются, то тоже исключительно на тему моей скромной персоны. Тут я, конечно, накрутила себя до предела. Поэтому дышим ровно, жуем размеренно и не спешим.
К середине стакана сока нервозность улеглась. Когда же я покидала столовую, вслед мне глазели не больше, чем любой другой новенькой, которая бы так сразу заострила на себе всеобщее внимание.
Почти порядок.
Справлюсь.
До начала занятий оставалось еще немного времени, и я решила позвонить домой. Вообще-то следовало это сделать еще вчера, но я совершенно вымоталась. А сами родители почему-то тоже молчали. Не похоже на них.
Выбрала из списка контактов маму.
Ничего.
Папу.
Тот же результат. Даже гудков нет.
Я не поленилась,