На столе стояла тарелка с огромным уже порезанным бифштексом. Бочек каждого куска золотился хрустящей поджаренной корочкой, а со среза, прозрачный, как слезы, сочился сок. Рядом с мясом пристроились маленькие клубни варёного картофеля, с тающим сливочным маслом. А сбоку лежал здоровенный ломоть хлеба.
Каро громко сглотнула. И набросилась на еду, едва ли не урча, как оголодавшая кошка. Вероятно, воспитательница, обучавшая приютских девочек манерам, при виде своей воспитанницы грохнулась бы в обморок. А как только очнулась, выдала как минимум десять розог. Но госпожа Курой благополучно наплевала на все манеры. Мясо оказалось таким сочным, картофель рассыпчатым, а хлеб мягким, что девушка даже жмурилась от удовольствия.
С выданной порцией Курой расправилась в два счёта, и подняла голову, вопросительно глядя на Рона. Он ухмыльнулся, отобрал у девушки тарелку и вернул её полной. На этот раз теург умудрилась есть почти прилично. Но к концу бифштекса кончились и силы. Глаза буквально слипались.
— Ты похожа на объевшегося щенка, — вынес вердикт Мастерс.
— Плевать, — пробормотала серьёзный специалист, — мне хорошо.
— Ладно, будем считать: терапевтическая беседа с новичком проведена. И уверенность в собственные силы возвращена…
Собственно, это последнее, что Каро помнила.
* * *
Проснулась девушка оттого, что в комнате было слишком светло. Она сначала не поняла откуда столько света взялось, и попыталась зарыться лицом в подушку. Только потом до Каро дошло: через незашторенное окно постель заливает непривычное солнце.
«Наконец-то дождь закончился» — родилась первая утренняя мысль. Но сразу после этого мозг взорвала паника: «Проспала!». Подняв голову и посмотрев на часы, Курой взвизгнула от ужаса. Стрелки неумолимо показывали: в Элизии наступило девять утра.
Из постели её пулей вымело. Теург металась по комнате, как курица с отрубленной головой, пытаясь одновременно одеться, причесаться, умыться ледяной водой и хотя бы чашку чая выпить. А в голове ещё что-то ворочалось, какая-то мысль, слишком неудобная, чтобы занять привычное, отведённое для мыслей место. Глаза выхватывали отдельные детали, но мозг почему-то отказывался сложить их вместе: слишком чистая кухня; тарелка, накрытая салфеткой; шаль, сложенная на табуретке. Только когда Каро и со второй попытки не смогла открыть дверь, мозаика нехотя и неуверенно начала собираться.
Входная дверь была заперта на ключ. Медленно соображая, как такое могло получиться, девушка хотела поднять с пола невесть как занесённый в квартиру листок. Потянула его за край и с бумаги, тихо звякнув о половицы, упала связка её же ключей. Значит, Мастерс просто запер спящую хозяйку, положил ключи на листок и подсунул их под дверь. Предварительно убрав кухню и даже помыв посуду.
Мама родная! Так, значит, Мастерс ей не приснился? Он действительно припёрся к ней ночью, кормил Каро ужином и, кажется, уложил в постель, не забыв при этом раздеть? Или всё-таки последнее девушка сделала сама? Или он? А… что-то было? Нет, кажется, не было. Она бы почувствовала, наверное? Нет, точно не было. Но сама Курой разделась или блондин её раздел? И, Седьмой все побери, какое она вчера с утра белье надела?
Наверное, Каро так бы и простояла весь день, тупо рассматривая ключи. Если бы где-то позади паники не зашевелилась мысль, что ей, вообще-то, куда-то нужно. Кажется, даже на работу. Пришлось запихать все размышления под коврик и усиленно делать вид, будто специалист почти и не опаздывает.
Глава третья
То, что козе понятно, не означает, что до козла тоже дошло.
Секретаря своего отца Алекс не любил. Впрочем, тот отвечал ему полной взаимностью. Наверное, так и бывает при столкновении двух противоречащих друг другу желаний: один страстно и безнадёжно мечтает о том, отчего второй столь же страстно и безнадёжно хочет избавиться. Хотя, вполне возможно, что Росс просто наговаривал на парня. И того кривило не от вида детектива, а просто нервный тик одолевал.
Но приветствовать посетителя секретарь посчитал выше своего достоинства. Просто встал из-за стола, просунул голову в приоткрытую дверь кабинета. И с гремучей смесью подобострастия, осуждения и чувства собственной значимости, которую умеют выдавать только профессиональные секретари, сообщил: «Лорд Александр прибыл, ваше превосходительство. Пускать?». Видимо, с той стороны дали положительный ответ, хотя Алекс вообще никакого не услышал. Но секретарь втянулся в приёмную, как черепаха в панцирь, и кисло пригласил войти.
За последние три месяца, в течение которых они не виделись, лорд Леонид не изменился ни на йоту. Он по-прежнему был благороден, сдержан и олицетворял собой все мыслимые достоинства государственного мужа и истинного аристократа. Лев уже немолод, но не только ланям, а и остальным хищникам стоит поберечься. Сил-то ещё ого-го!
— Доброе утро, Александр, — добродушно пробасил начальник Управления Внутренней Безопасности Элизия, резко складывая утреннюю газету и бросая её поверх стопки сафьяновых папок. — Рад, что нашёл, наконец, время навестить старика. Чаю или ты по-прежнему предпочитаешь кофе?
— Я предпочитаю обращение «господин Росс», — без всякой доброжелательности отозвался Алекс. — И мне совсем несложно выкроить время для визита к тебе. Особенно, когда твой посыльный будит меня в пять утра.
Детектив, не глядя на отца, стянул перчатки, сунул их внутрь цилиндра и пристроил все это дело поверх трости, прислонённой к креслу. Альв понимал, что все его выпады выглядят как подростковый вызов родителю. Но ничего с собой поделать не мог. Отец обладал талантом двумя словами доводить сына до состояния белого каления. А бесясь, Росс переставал соображать. Плохо это, конечно. Но сказанного не воротишь.
— Ну, ежели ты сам не навещаешь старика, то приходиться за тобой посылать, — ухмыльнулся в седые усы генерал. — Ты же даже мать визитами не балуешь.
— Я навещал её две недели назад, — сообщил Алекс прохладно, сцепив пальцы в замок. — Зачем ты меня позвал?
— С частным визитом, с частным! — многозначительно поднял палец Леонид. — А на светских приёмах тебя давным-давно не видели.
— И не увидят. Хочу напомнить, что я отказался от рода. А, соответственно, и от своего положения в обществе. Скромному совладельцу частного детективного агентства в свете делать нечего. Только информацию добывать. Но у меня не бывает клиентов, чьи интересы затрагивали бы столь высокие круги. На этом я, пожалуй, откланяюсь, — господин Росс действительно встал, подхватив с подлокотника шляпу и трость. — Передавай привет Елене. И скажи ей: проще обратиться ко мне напрямую, а не бегать с жалобами к моим родителям.
— Сядь, — резко приказал генерал. И как-то моментально почувствовалось — с тобой действительно беседует ни кто-нибудь, а начальник управления. — И прекрати выкаблучиваться. Меня этим не проймёшь. Елена действительно была тут. И пришла она только потому, что тебя отыскать не сумела. Не идти же ей, в самом деле, в твою контору?
— В самом деле… — буркнул Алекс, послушно садясь на место.
И невероятно злясь за это на себя. Все-таки рефлексы, вбитые в подсознание,