При этих словах, произнесенных угрожающим тоном, Эмма вспомнила о данной себе клятве больше ни перед кем не раболепствовать. Расправив плечи, она смело посмотрела в лицо собеседнику. Кажется, это была плохая идея, потому что Эмма мгновенно затерялась во взгляде этих золотисто-карих миндалевидных глаз и позабыла, что хотела сказать. Сердце забилось в груди, словно птица.
– Долго я буду ждать ответ? – раздраженно бросил незнакомец.
«Соберись», – приказала себе Эмма, откинула голову и сжала кулаки, готовая к борьбе.
– Понятия не имею, что происходит, но, что бы вы там себе ни думали, я не совершила ничего предосудительного. Синьора Виери предложила мне погостить у нее, а я, с самыми честными намерениями, приняла это предложение.
– Опишите эту женщину. Или вы ее просто выдумали? Наверное, с полицейскими вы будете более искренней.
Снова охваченная ужасом, Эмма залепетала:
– Ну, на вид ей слегка за пятьдесят… Она энергичная, добрая, участливая… Полная жизни… У нее коротко стриженные каштановые волосы. А еще у нее очаровательный маленький песик по кличке Элмо…
Собеседник громко выдохнул и отошел от Эммы к камину, отделанному мрамором. В огромном зеркале, висящем над каминной полкой, отразились напряженные плечи и густые каштановые волосы этого странного мужчины.
– Вы встретили мою бабушку.
– Вашу бабушку?! Да, она говорила, что в этом палаццо живет ее внук. Но я думала, он еще подросток.
– Бабуле шестьдесят семь, и она жалеет всех бездомных: и людей, и животных, хотя двуногую бродяжку она привела сюда впервые.
– Я не бездомная!
– Что же тогда вы делаете в моей постели?
Эмма еще сильнее смутилась, вспомнив, как прикосновения его рук обожгли ее огнем сквозь тонкую ткань сорочки, вызвав волну стыдного удовольствия.
– А за кого вы меня приняли, раз легли рядом со мной?
– За подругу, – последовал сердитый ответ.
– И она должна скоро здесь появиться?
Незнакомец окинул ее неторопливым взглядом.
– Нет.
Эмма покосилась на свой чемодан, оставленный открытым, но не распакованным на комоде. Подойдя к нему, она взяла первый попавшийся джемпер, натянула на себя и тут же почувствовала себя спокойнее и увереннее под взглядом этих опасно красивых глаз.
Незнакомец направился к двери.
– Мне надо поговорить с бабушкой.
– Ее здесь нет.
Он замер.
– Как так?
– Она сказала, что ей нужно срочно вернуться домой в Апулию. Там что-то случилось.
Собеседник недовольно покачал головой и отвернулся. Судя по его виду, он явно очень богатый человек. Об этом говорит его дорогой костюм, идеально подстриженные волосы – ровно дюйм длиной. Он прекрасно вписывается в эту обстановку: роскошное палаццо и прекрасный город – величественный, гордый, загадочный. А вот Эмма ощущает себя чужой среди такого богатства и элегантности.
Богатство… Элегантность… Бабушка с фамилией Виери…
Сердце бешено застучало из-за пронзившей мозг догадки. Неудивительно, что этот человек показался таким знакомым.
– Так вы Маттео Виери, да?
Маттео Виери! Владелец одной из самых крупных в мире компаний, торгующей предметами роскоши!
Он расстегнул пиджак, сунул руку в карман брюк и язвительно спросил:
– Так вам известно, кто я?
Неужели этот богач решил, что она тут из-за его денег? Подстроила все так, чтобы оказаться в его постели. Он и в самом деле считает, что ей захотелось его охмурить? Не будь ситуация такой драматичной, Эмма бы рассмеялась.
– Я преподавала в колледже моды в Лондоне. Одна из ваших компаний спонсировала наш выпускной бал.
– Вы больше там не работаете?
– На прошлой неделе я переехала в Сидней.
Точнее, планировала переехать, пока все не пошло наперекосяк. Ну когда же, наконец, жизнь начнет преподносить приятные сюрпризы вместо неприятностей?
Эмму бросило в жар. Кому только скажи: она спала в постели Маттео Виери, одного из самых желанных холостяков Европы! Нужно разобраться, как же так получилось.
– Ваша бабушка предложила занять любую комнату, которая мне понравится. Я и понятия не имела, что это ваша спальня, потому что не увидела тут ни ваших вещей, ни одежды.
– Когда это палаццо возводили в пятнадцатом веке, никому и в голову не пришло пристроить к спальням гардеробные. Я храню свою одежду в комнате дальше по коридору, – пояснил Маттео тоном гида, уставшего от одних и тех же глупых вопросов туристов.
– Но в вашей ванной комнате полно… – Эмма осеклась, не зная, стоит ли продолжать фразу.
Полка в ванной ломилась от шампуней, кондиционеров для волос, гелей для душа и лосьонов.
Маттео нахмурился:
– Да, я владею компаниями, которые производят эту продукцию, и держу тут ее на случай свидания с девушкой.
Его губы сложились в улыбку, вызванную, судя по всему, приятными воспоминаниями.
Эмма представила, как обнаженный Маттео Виери наносит на свое тело один из этих лосьонов, и ей стало еще жарче. Она оттянула воротник джемпера, а затем, чувствуя скованность во всем теле, подошла к своему чемодану, закрыла его и начала застегивать. Только бы на чемодане, как всегда, не заело молнию!
– Я перееду в другую комнату!
Маттео шагнул к согнувшейся над чемоданом Эмме и навис над ней темной тенью.
– Боюсь, это невозможно. Вы должны покинуть палаццо.
Забыв про непокорную застежку на чемодане, Эмма резко распрямилась.
– Но мне некуда идти! Сегодня я весь день искала отель, где можно снять номер. Но сейчас пора карнавала, свободных мест нет. Я обзвонила все гостиницы, которые мне по карману. Встреча с вашей бабушкой и ее доброе предложение стали для меня настоящим чудом!
– Еще бы! Приглашение пожить в шикарном особняке на Гранд-канале в Венеции!
«Неужели обязательно язвить?» – подумала Эмма и ответила:
– Я понимаю, что эта ситуация вам не по душе, но мне некуда идти. Обещаю, что не буду попадаться вам на глаза.
Маттео раздраженным жестом поправил манжеты рубашки, в свете хрустальной люстры сверкнули запонки.
– Прошу простить мою бабушку. Ей не следовало пускать вас в палаццо, не спросив у меня. Мне предстоит очень хлопотная неделя: из Китая на карнавал прибывают мои бизнес-партнеры. Я не планировал, что одновременно мне придется принимать у себя в доме гостью.
– Они остановятся в палаццо?
– Нет.
– Я не обманываю вас: я действительно обзвонила все отели в Венеции. Мест нет.
Под сердитым взглядом Маттео Эмма невольно перенеслась в прошлое. Она вновь ощутила себя одиннадцатилетней девочкой, стоящей в балетном классе перед преподавательницей, дрожа от страха и не зная, похвалят ее сейчас или отругают.
– Зачем вы приехали в Венецию, синьорина… – Маттео сделал паузу, ожидая, что гостья представится.
– Фокс. Эмма Фокс. Я здесь потому… – В горле неожиданно возник огромный ком, на глаза навернулись слезы, и Эмма сжала зубы, чтобы не расплакаться. – Я должна была провести тут свой медовый месяц.
О боже! Она сейчас зарыдает! Незваная гостья изо всех сил старалась не заплакать, и это напомнило Маттео его мать, борющуюся со слезами. Он, тогда еще совсем мальчишка, смутно догадывался, что она хочет вернуть обратно его отца, но ничем не мог ей помочь изменить ее жизнь к лучшему.
Маттео не знал, кто его отец. С годами мать смирилась с тем, что этот человек к ней