дружеский жест. Не более. Кирилл, как робот, работал руками, удары наносились с глухим звуком. От вида крови мне стало плохо. Я понимаю, что косвенно виновата. Я просила его остановиться, но моя мольба словно упиралась в стену.

Когда он закончил и посмотрел на меня, я развернулась и побежала. Лучше доеду на метро, чем рядом с этим неадекватным.

— Геля! Стой! — он догнал меня, схватил за локоть.

— Отпусти меня! Сумасшедший! Как ты мог? Что это было?

— Он позволил себе прикасаться к тебе. Мы же вместе? Я должен был заступиться за свою девушку.

— Я тебя об этом просила? Ты такой жестокий.

— Геля. Ну, прости. Сам не знаю, что на меня нашло. Просто башню снесло, — он крепко сжал меня в объятьях. — Не уходи, пожалуйста, — в его голосе было столько тоски. Я смягчилась.

— Хорошо. Но обещай, что такое не повторится.

— Обещаю. Поцелуй меня, — я коснулась его губ, провела языком. Он зарычал, сжал меня крепкими мускулистыми руками, увитыми венками. От него у меня голова кругом, ноги подкашиваются, внутри эйфория. Он убрал прядку с лица.

- Поедем, покатаемся?

— Давай лучше на Воробьевы? Тут недалеко.

Мы шли по выложенной красной плиткой дорожке, держась за руку. С кленов падали красные листья, это место я любила во все времена года. Но осенью оно особенно чудесное.

Кирилл улыбался,