Святитель Макарий, митрополит Московский и всея Руси. Икона. XX в.
Во всех странах и во все времена стенная живопись являлась точным отражением идей и понятий века. В XVI веке на Руси не было различия между картинами, украшавшими стены церквей и дома мирян. Стиль и сюжеты были одни и те же. Мотивы заимствовались главным образом из Библии и священных преданий. Сильвестру был поручен надзор за работой художников. Появились картины, сохранившиеся до конца XVII века. Забелин дает точное описание их в своем труде: «Домашний быт русских царей». И в порученной Сильвестру работе он обнаружил только способности придворного льстеца, черта, проглядывающая уже и в «Домострое». Картины, за исключением той, которая изображала кающегося грешника, представляли то побежденного воина, вроде Иисуса Навина, берущего город, то мудрого и благодетельного царя Соломона в роли судьи. И все это представляло Ивана и символизировало его славные деяния. Быть может, Иван находил в этих изображениях кое-что назидательное для себя, но они главным образом льстили его честолюбию. Нечего и говорить о сценах истребления «всякой души живой» во взятом Иерихоне. Едва ли могли быть исправлены подобными примерами жестокие инстинкты Ивана.
Защитники Сильвестра указывают, что он ввел в эту странную живопись некоторое новшество, о котором свидетельствовала картина неизвестного художника, изображавшая традиционную фигуру Христа и рядом с ним женщину в такой позе, точно она плясала. Картина эта вызвала скандал и церковное следствие. Но сам Макарий выступил на защиту искусства, указывая на то, что художником не допущено никакого кощунства: на картине изображен порок, посрамленный словами Божественного Учителя. Правда, в эту эпоху в русское пластическое искусство проникают вместе с влиянием Запада новые веяния. Но для Сильвестра они были совершенно чуждыми. Тогда же для Благовещенской церкви были написаны псковскими художниками две иконы. Ровинский видит в них подражание итальянцам Чимабуэ и Перуджино.
Период преобразований в правление Ивана открывается созывом Собора. До настоящего времени не удалось установить ни времени созыва, ни характера его совещаний. Можно только сказать, что он был созван несколько лет спустя после катастрофы 1547 года. В этот момент на сцену выступает и Алексей Адашев и вступает в тесный союз с Сильвестром. Но главная роль на этом Соборе принадлежала Макарию. Только неправильное толкование документальных данных могло присвоить Сильвестру и Адашеву руководящую роль, для которой не был создан ни тот, ни другой. Личность Адашева окружена легендами, и его фигура в глазах некоторых историков совершенно заслоняет Ивана Грозного. Многие из них были введены в заблуждение как пристрастными показаниями политического союзника Адашева – Курбского, так и свидетельством самого царя. Это именно и дало повод думать, что этот простой слуга стал на место государя, думал и действовал за него. По представлению некоторых историков, Адашев с Сильвестром образовали дуумвират, более десяти лет правили государством и обеспечивали благосостояние страны.
Саккос (верхнее архиерейское богослужебное облачение) митрополита Макария. 1549 г.
Я постараюсь дальше изобразить положение вещей в настоящем виде и поставлю этих людей на надлежащее место. Свидетельство Курбского, как и Грозного, относится уже к тому времени, когда обоих любимцев постигла царская немилость. Курбский в это время был добровольным изгнанником, и он старался смягчить удар, нанесенный его честолюбию, придумывая более или менее удачные оправдания. Иван же всегда отличался замечательным умением в измышлении фактов, помогавших перенести вину с себя на своих врагов. Как известно, политика вовлекла Ивана в ожесточенную борьбу, не прекращавшуюся в течение всего его продолжительного и бурного царствования. Трудно определить, к какой партии примыкали в этой борьбе или, по крайней мере, какой стороны держались Сильвестр с Адашевым. И тот и другой были выскочками, и многие склонны были видеть в них тех новых людей, которых Иван выдвинул в борьбе с боярским самовластием. Но Курбский всецело принадлежал к этому старому боярству и в то же время он был другом и единомышленником Сильвестра и Адашева. Нет другого способа примирить эти безвыходные противоречия, как только признать обоих царских любимцев тем, чем они были в действительности. Иван пользовался ими в борьбе с боярством. Но сами они предпочитали служить боярам, которые по своему усмотрению двигали эти пешки. Заметив это, Иван удалил от себя Сильвестра и Адашева и на их место призвал других. Возвратимся к фактам.
V. Первый Собор. Русский парламентаризм
В 1547 году Иван расправился с чернью и с подстрекателями, толкавшими его самого на путь преступлений. Он произвел свой суд и кое-кого лишил головы. Но правление по-прежнему оставалось в руках бояр, и беспорядки, вспыхнувшие в Москве, были ничто по сравнению с другими, от которых страдало и рушилось все государство. Иван дал пройти еще двум-трем годам, чтобы убедиться в необходимости покончить с этим положением и положить конец злоупотреблениям. В 1549 или 1550 году (последний год более вероятен) был созван, по словам летописей, Собор в Москве. В нем участвовали представители всех сословий и областей. Собрание проходило под открытым небом на Красной площади, возле Кремля. Царь обратился к собравшимся с речью и начал с обличения бояр. Он перечислял их злодеяния и обещал положить им конец, чтобы дать место торжеству справедливости и любви. Заканчивая свою речь, он обратился к митрополиту: «Молю тебя, святой владыко, будь моим помощником и опорой в этом деле любви. Ты сам знаешь, что я остался после смерти моего отца четырех лет. Родственники не заботились обо мне. Сильные бояре только знали злоупотреблять властью… И в то время, как они расхищали мои сокровища, я был точно нем и глух, благодаря своей молодости. Они правили самовластно моим именем. Лихоимцы и хищники и судьи неправедные, какой дадите вы теперь нам ответ за те слезы и кровь, которые пролились благодаря вашим деяниям! Я чист от крови. Но вы ждите заслуженного вами воздаяния!» Затем царь поклонился на все четыре стороны и просил народ забыть те вражды и тягости, которые были причинены боярами, просил обождать, так как сразу исправить все нельзя, и обещал быть впредь судьей и заступником.
В тот же день Адашев был пожалован в окольничие, и ему было поручено принимать челобитные. Причем Иван приказал ему с особым вниманием относиться к просьбам простых людей и не бояться сильных, притесняющих бедных и слабых.
Этот рассказ нуждается в пояснении. Иван всегда любил театральность, хотя, быть может, на Соборе он и