Мой бывший подопечный направился ко мне, чуть ли не метая взглядом молнии. Коленки меня подвели, и я не смогла сдвинуться с места, будто пустила в землю корни.
Стражник навис надо мной. Ещё за ворот оставалось схватить и потрясти для устрашения.
– Послушай меня, – выдохнул горячим воздухом у самого моего лица, – хочешь ты этого или нет, но мы связаны. Я рассчитывал на другой расклад, но выбора не осталось. Придётся тащить с собой не просто девицу, а девицу лёгких нравов. Мне это не доставляет удовольствия, но пока мы не избавимся от браслетов, ты будешь делать всё, что я скажу. Тогда, быть может, останешься цела.
Что-то его «быть может» мне не понравилось, но связываться с сумасшедшими себе дороже. Лучше согласиться и притвориться смиренной. Как он там меня назвал? Девицей лёгких нравов? Хоть убейте, не помню подобного упоминания в книгах. Что он под этим интересно имеет в виду? Судя по презрительному взгляду, я в его глазах не лучше бородавчатой и склизкой жабы. И вроде бы безобидна, а прикоснуться противно. Но если это то, что будет держать его на расстоянии, то я согласна стать той самой жабой. Мне и самой не прельщало общество этого типа. Чем скорее мы разойдёмся, тем лучше.
– И что нужно, чтобы снять браслеты? – решила уточнить я.
– Правильный вопрос, дорогуша, – улыбка стражника выглядела довольной. И опять это какое-то сомнительное слово... Пренебрежительное, вот. – Ты не суёшь свой нос в мои дела, не мешаешься под ногами, не задаёшь лишних вопросов, и никому не пытаешься выдать меня. Тогда без проблем сможем отыскать в ближайшем городе артефактора, он сломает наши браслеты, и мы навсегда будем свободны друг от друга.
Звучит всё вполне красиво. Вот только, что помешает ему убить меня после этого? Оставлять в живых свидетельницу не благоразумно, он не допустит ни малейшего промаха на своём пути. А значит, и я уже решённый пункт в его планах. Но я не собираюсь сдаваться. Я обязательно найду выход, и мы ещё посмотрим, кто кого…
Глава 3. Камни преткновения
Полотно – суть течения времени жизни человека. Нити вариантов событий переплетаются с людским выбором, обретая форму, создавая свой уникальный узор. Они могут спутываться, скручиваться, иногда рваться, но никогда не прекращают движение, покуда главная нить жизни не оборвётся.
Нет никого с одинаковой судьбой, как и нет повторяющегося узора.
Летописи о Мойрах
В Поднебесном мире не бывает ночи. Даже когда Мойрины уходят на отдых, солнце становится чуть приглушённым, но никогда не скрывает от нас своего взора. И оттого контраст этой всепоглощающей тьмы кажется мне столь непроглядным и неживым. Не было слышно ни шёпота листьев, ни журчания воды у берегов, ни пения спрятавшихся по гнёздам птиц. Тишина и покой, бескрайние, больше похожие на смерть, чем на сон.
Ветер лениво играл в моих волосах, скользил по лёгкой ткани, распространяя по телу озноб. Да и устала я, что лукавить. Весь день оказался сплошным испытанием, а ночь и того хуже. Хотелось завалиться куда-нибудь в траву и уснуть долгим беспробудным сном. А может всё это мне лишь снится, и утром я проснусь в постели родной уютной комнаты? Солнечные лучи привычно обнимут меня, а я на мгновенье задержу дыхание в складочках столь мягкого одеяла и представлю, что все мои проблемы чудесным образом испарились. Как жаль, что чудес не бывает. Я давно застряла в одном и том же кошмаре ненужная, брошенная и одинокая.
– Ты можешь идти быстрее? – отозвался впереди мой бывший подопечный.
Ладно, не одинокая. Но разве можно так мучить девушку? Мы уже столько времени пробираемся через черноту пугающего леса, а передохнуть ни разу не присели. Стражник не посчитал нужным возвращаться за лошадьми, и я понимаю, почему он отказался от этой идеи: повозка приметна, и по дороге нас могут в любой момент нагнать. А вот в лес вряд ли кто-то сунется искать, в такое-то время. Пусть мне и самой не хотелось вновь видеть тела, но передвигаться пешком слишком утомительно. И во что ввязался мой подопечный?
– Не могу, – буркнула я.
Он остановился и развернулся, просверлив меня тяжёлым взглядом. Будто это могло прибавить мне сил. Я равнодушно проковыляла мимо него. Единственное, что мне соизволили сообщить – до городка здесь идти недолго. Вот только как это в их понимании исчисляется? Мне кажется, мы уже вечность до него пытаемся добраться.
– Знаешь, а ты меня удивила, – он поравнялся со мной.
Я перевела на него скептический взгляд. Опять какая-то сомнительная похвала.
– Думал, ты начнёшь жаловаться, но ты держишься молодцом. Хотя неудивительно для женщин твоей профессии, вас жизнь и не так потрепала, – и снова ускорился, не дожидаясь моего ответа.
Хм, значит, это профессия. Но какая работа может иметь столь негативный подтекст? Разве не всё является важным для блага народа, государства или империи? А кстати, где я интересно? Так спросить хочется, но лучше придержать язык.
Небо начало светать, и первые солнечные лучи мазнули по макушкам деревьев, заблестев яркими переливами. Я засмотрелась на них дольше, чем рассчитывала, споткнулась и чуть не упала, но всё же удержала равновесие. Ещё не хватало растянуться на влажной от росы траве. Достаточно и промокшего подола, неприятно липнувшего к щиколоткам.
Деревья, высокие и ветвистые, так крепко переплелись друг с другом, словно силились укрыться от неба и не позволить солнцу коснуться земли. Однако через маленькие прорехи листвы тёплые лучи всё же находили лазейку и делали лес чуть ли не волшебным. Чаща начала поскрипывать и шуршать, просыпаясь. Мрачная зелень обретала краски. Что ни говори, а мир у них красивый.
Мы останавливались лишь пару раз у ручья, чтобы напиться воды. Прохлада на какое-то время бодрила, но вскоре вновь возвращалась усталость. И когда мы вошли в новый городок, я уже была ни жива, ни мертва, но всё же порадовалась очутиться среди других людей. Солнце уже перевалило за полдень, а во рту со вчерашнего дня не было ни единой крошки.
Вход в город хоть и был охраняем стражниками, но столь массивных стен здесь не имелось. Нас пропустили, даже не спросив имени, но думаю, всё дело в том, что мой подопечный облачён в такие же доспехи.
Широкие мощёные дороги заполнены людьми. Иногда проезжали повозки, а иной раз – кареты. Дома узкие, однако, друг к другу не примыкали, а тянулись вверх в несколько этажей, чаще в два или три. Оттенки – самые разные, словно соседи так и стремились выделиться и