– Это не создание, а кража! – выпалила я в возмущении.
– Кража, заимствование, убийство... называй, как хочешь. Но если хочешь выжить, то...
– Я здесь не останусь! – воскликнула я, разворачиваясь к выходу.
Уже сто раз пожалела, что зашла в лавку. Как можно так спокойно говорить об убийстве, будто обсуждаем какой-то пустяк! И вообще, мне этим даже голову забивать не стоит, лишь переждать совсем немного и я вернусь домой.
– Ты думаешь, твой Верховный заберёт тебя отсюда? – донеслось до меня. – Если бы он мог это сделать, то оставил бы тебя невидимой для окружающих, а не вплёл твою нить в чужое полотно.
Я застыла на месте.
– То есть? – резко обернулась к мужчине. – В каком это смысле?
Страх склизкими лапами сковал грудь. Моя нить вплетена в человеческое полотно? Этого ведь не может быть...
– А ты думала, почему тебя неожиданно все стали видеть? – торговец изогнул бровь. – Всё просто. Ты теперь привязана к человеку, а это значит, что ты не можешь вернуться в Поднебесный мир.
Я попятилась, натолкнувшись на деревянный столб. Не будь этой опоры, я свалилась бы на пол. Дыхание сбилось, а помещение показалось теперь таким тесным и безликим.
Мойрин нарочито медленно потянул из кружки чай, но терпеливо пояснил:
– Изгои не нужны Обители. Странно, что он или она тебе об этом не сказали. Если, конечно, сами ещё не знали, хотя вряд ли. Ты бы продержалась месяца четыре, в лучшем – пять, но не больше. Конец всегда один. Так что, полагаю, он сделал для тебя всё возможное, чтобы помочь: вплёл твою нить жизни в человеческое полотно. Можно сказать, тебе повезло. Я три месяца ходил тенью возле мага прежде, чем он смог меня, наконец, увидеть. Но вся проблема в том, что твоё существование в этом мире сократилось. От силы протянешь месяца полтора. Так что решай, исчезнешь к окончанию срока либо воспользуешься шансом и убьёшь того, с кем твоя жизнь сейчас связана.
По позвоночнику пробежался холодок.
– Ты лжёшь! – не хотела верить я. Нет, Дориен не мог так со мной поступить. Наверняка у него есть на то свои причины. Он не мог поставить меня перед таким выбором.
– Боюсь, что здесь порадовать тебя нечем, – Мойрин развёл руками. – Иного выхода у тебя нет. Но и не предупредить не могу. Чем дольше ты будешь тянуть, тем отчётливей человек, в чью жизнь вплели твою нить, будет пытаться, пусть и неосознанно, но от тебя избавиться. Ты угроза его жизни. Угроза, которую инстинктивно нужно искоренить. Сейчас на твоей стороне время, так воспользуйся им.
– И стать убийцей? – неприязненно отозвалась я. – Как ты живёшь с этим? – с отвращением посмотрела на торговца.
– А вот ко мне в душу лезть не стоит, – холодно отрезал он. – Я тебе, между прочим, помочь решил. То, что правда не пришлась по вкусу, так извини, все вопросы не ко мне. Помолись богине, может она и снизойдёт, чтобы на них ответить. Но даже ей нет дела до нас, раз допустила, чтобы её потомки умирали в этом мире. Кто бы мог подумать, в нас течёт божественная кровь, а мы как безродные коты, выброшенные своими хозяевами на улицу. Вот и приходится довольствоваться объедками.
Как же мне хотелось остановить его, сказать, что он неправ, но я не могла произнести ни слова. Я боялась, что в глубине души всё же согласна с ним. И это приводило меня в ужас. Богиня, которой мы посвятили всю свою жизнь, наш оплот и вера, нас предала... Как же тошно от этих мыслей!
Но какой смысл сваливать на судьбу то, что является следствием наших собственных действий? Сомневаюсь, что и мужчину передо мной изгнали из обители просто так. Все мы совершили ошибки. Все мы сделали свой выбор. Так, может, не так уж мы и отличаемся от людей?
– В любом случае тебе решать, как поступить, – продолжил он уже спокойно. – Советую лишь не терять полотно из виду, пока обдумываешь. Понимаю, новости не из приятных, для всего нужно время... Но чем дальше ты от него будешь, тем неизбежней и стремительней ждёт тебя исход.
Что б мне полотном подавиться! Счастье-то какое. Мало мне было одно полотно только плести, так оно и в этом мире меня заклеймило!
– Ах да, совсем забыл, – чуть ли не стукнул себя по лбу Мойрин. – Не могу не предупредить о такой значительной занозе, которая так и норовит впиться в пятки.
– Что ещё? – предчувствуя очередную неприятную новость, угрюмо спросила я.
– В этом мире знают о таких, как мы. И как бы выразиться мягче, мы что-то вроде заветного трофея. Постарайся не привлекать к себе внимания. Избавься от одежды, – он окинул меня скептическим взглядом. – Считай, тебе посчастливилось пока на них не наткнуться.
– На кого? – тяжело сглотнула.
И до этого я полагала, что всё плохо? Нет, оказывается, всё было вполне себе даже хорошо.
– Приспешников культа возмездия фатума, – коротко ответил он, словно это должно было мне о многом пояснить. Поняв, что я не особо впечатлилась (вообще впервые слышу про этот культ, хоть и знаю, что фатум означает неотвратимость судьбы), торговец продолжил. – Да, ты ж ничего не знаешь о мире! Я от них уже лет тридцать бегаю. Так вот, попадёшь к ним, и можешь навсегда распрощаться со свободой.
– Но зачем им Мойрины?
– Ты забываешь важную деталь, – снисходительно посмотрел на меня, чуть улыбнувшись. – В нас течёт кровь богини Судеб, её древняя магия, а это и является главной ценностью для культа.
– Но ведь полотна жизней мы больше не способны плести.
– Жизней – да, а вот преобразовывать обычные нити в нечто иное – вполне. В лучшем случае культ заставит прясти им нужную вязь. Как думаешь, сколько можно заполучить денег за одежду, способную защитить владельца не хуже доспехов? – торговец покрутил пуговку на рукаве своей рубашки. – Правильно, много. Любой бы захотел стать обладателем подобной силы.
– Ты сказал в лучшем, – сглотнула я. Подпольный безвольный раб звучит уже не радужно. – А в худшем?
Мойрин нервно усмехнулся, перекинул ногу на ногу, побарабанив пальцами по коленке.
– Не хочу тебя пугать, но раз ты и так уже попала в этот мир, то придётся учитывать его правила. Для неподготовленных к этому Мойрин всё звучит несколько жестоко… Всю жизнь ты сидела за станком,