Получается, мы с ним на равных условиях. Один вынужден убить другого. Осталось лишь выяснить, кто из нас первым сделает этот шаг...
– Опять по уши вляпался, да? – хмуро встретила нас щуплая высокая старушка, к дому которой меня привёл мой подопечный.
Здание привлекло ещё на подходе. В отличие от ярких соседей, оно выделялось своей сдержанностью. Стены гладкие, выкрашены в приглушённый приятный зелёный оттенок. Крыша выполнена из черепицы, лишь на несколько тонов темнее, что делало дом ещё гармоничней. Пусть и выглядел он совсем миниатюрным, но был аккуратным и приятным глазу. По крайней мере, моему. Этажа насчитывалось два. Впрочем, как почти у всех на этой улице.
Сама хозяйка имела бойкий вид – собранная и смелая, готовая в случае необходимости защищаться тем, что есть, даже если это всего лишь толстая книга, которую она стиснула в руках. Получить такой по макушке не хотелось бы.
– Нет, мне просто нужно где-то остановиться, – ответил подопечный, нетерпеливо переступая с ноги на ногу у порога.
– Мог бы соврать, что соскучился, – недовольно прищурилась она, оглядев нас по очереди. В задумчивости пожевала тонкими губами, и я уже испугалась, что она нас прогонит. – Заходите, расскажешь, где ты всё это время пропадал, – не оправдала она моих опасений, отошла от двери и пропустила внутрь своего жилища. – Поверить не могу, заявился только через полгода! Ты хоть помнишь, какой у меня возраст? Я ведь и помереть уже сто раз успела б!
С прямой гордой спиной она засеменила в гостиную, обогнав нас и махнув в сторону дивана. На умирающую старушка уж точно не походила. Руки хоть и тонкие, но изящные с длинными пальцами. Морщинистое лицо с острыми чертами, выглядело строгим. Глаза бледно-карие явно утратили с возрастом свой изначальный цвет, но всё ещё лучились жизнелюбием. Тёмные волосы с многочисленными серебряными нитями седины стянуты на макушке в шишку, делая черты её лица немного хищными, и особенно подчёркивая орлиный нос.
Зелёное платье с высоким горлом было словно в цвет дома, но ей шло. Крупные серёжки на ушах отливали перламутром, делая её образ более цельным, простым, и в то же время изысканным.
Она бросила на нас мимолётный взгляд и скрылась за дверью в соседнюю комнату.
Подопечный садиться не спешил, прошёлся по гостиной и остановился у окна. Я пренебрегать приглашением не стала, плюхнулась на диван, вытянув гудящие после выпавших испытаний ноги. Мне даже в Поднебесном мире не доводилось столько ходить!
Небольшой диванчик оказался жёстким, но это меня нисколько не волновало. Уже одно его наличие было для меня даром свыше. По бокам расположилось два стареньких кресла, а посередине деревянный низкий стол. Здесь же красовался почерневший от времени камин, и узкая лестница на второй этаж. Стены тёмно-серые, но мрачными не смотрелись. Всю эту идиллию нарушали свёрнутые из бумаги фигурки животных, которые тут и там были приклеены вместо картин. Я с любопытством, хоть и вялым, принялась их разглядывать, очень уж необычным это мне показалось. Правда надолго погрузиться мне не удалось, вернулась старушка с подносом чая.
– О, дорогая, так ты ж совсем без сил! – заметила она моё растёкшееся по дивану тело. – Ривен, что ж ты не сказал! – грозно посмотрела в сторону окна.
Наконец-то, теперь хоть знаю имя своего подопечного. Спросить у него так и не решилась. Сомневалась, что скажет.
– Пойдём, – поставила она поднос на стол, протянув мне руку.
Этот жест настолько меня удивил, что даже сон на мгновенье сдуло. Это ведь фактически первый человек, кто предложил помощь, не требуя ничего взамен!
Вложила в её ладонь свою, отметив, что кожа грубая, но тёплая.
Честно говоря, такому предложению я несказанно обрадовалась. Пару часов в одиночестве мне точно не помешает. А то, боюсь, моя внешняя невозмутимость скоро треснет, разгораясь внутренней истерикой. Как тут переварить всё случившееся и не сойти с ума?
– Комнат у меня свободных несколько, – стала она объяснять мне по дороге на второй этаж. – Когда дочка моя съехала двадцать лет назад, так дом пустым стал. Внучка ко мне раз в пару дней захаживает, бельё меняет да прибирается. Как раз сегодня утром была. Удачно-то как, гостей я совсем не ожидала. Вот, проходи, – она толкнула одну из четырёх дверей в маленьком коридоре, запустив меня в небольшую, но уютную комнату.
Стены, несмотря на ожидания, оказались светлыми, что особенно обрушилось на меня очередной тоской. В моей комнате тоже светлые. Были. Прозрачные занавески слегка трепыхались от проникающего в помещение свежего воздуха и разносили еле уловимый сладковатый аромат цветов. Мебели здесь немного. Справа деревянный шкаф и комод, посередине большая кровать с балдахином, слева маленький туалетный столик с пуфиком и одно серое кресло возле окна. А ещё здесь была дверь, которая, скорее всего, вела в ванную комнату. Но сейчас всё моё внимание было приковано лишь к одному, самому желанному предмету, и я с трудом подавила зевоту.
– Располагайся, – улыбнулась старушка. – На полке в шкафу найдёшь чистую сорочку, она должна тебе как раз подойти. Внучка иногда остаётся на ночлег.
Что ни говори, а она оказалась гостеприимной, хоть и казалась грозной на первый взгляд. Да и назвать её старушкой не поворачивался язык. Взрослая зрелая женщина – уже другое дело.
– Чуть не забыла, – обернулась она ко мне у самой двери, – обращайся ко мне – тётушка Эдит. А тебя как зовут?
Вроде и вопрос простой, но настолько обескуражил.
– А...дри... – пролепетала я, едва не выдав полное имя. Такое сокращение будет более уместным среди людей.
– Ну что ж, Адри, приятных снов, – она кивнула, и сразу ушла, прикрыв за собой дверь.
В голове завертелось множество вопросов. В том числе: кем она приходится Ривену. Я ведь читала его полотно, и знаю почти все главные события, происходившие в его жизни. Родственницей она ему точно не была. Его родители умерли ещё пятнадцать лет назад. А больше в его полотне семейных нитей не появлялось, это бы я точно запомнила. Но какой же благожелательной оказалась Эдит. Даже странно, что такой, как Ривен, с ней знаком.
Глаза начали слипаться, я спешно переоделась и залезла на кровать. И пусть я понимала, что нужно всё тщательно обдумать, но инстинкты всё же требовали своего, спокойный здоровый сон самое лучшее, что мне сейчас