Под ногами раскинулась узкая тропинка среди цветущего сада. Босые ступни прикоснулись к рыхлой прохладной земле. Слабый ветерок всколыхнул стебли растений, склоняя их под своим напором, и они потянулись коснуться, защекотать мои щиколотки.
Если это сон, то слишком реальный. Ощущения и запахи как настоящие. Воздух студёный, сладковатый, а спину припекают тёплые лучи солнца.
Серое платье на мне из грубой льняной ткани до колен и с короткими рукавами несмотря на простоту, оказалось удобным.
Я не испытывала ни страха, ни любопытства. Даже не могла вспомнить, как здесь оказалась и зачем, но точно знала, что нужно идти по единственной тропе. Обязательно. Просто ступать вперёд, несмотря ни на что. А ведь тревоги так никуда и не ушли. Понимала, что это всего лишь сон, а вот проблемы самые настоящие. Да у меня вообще весь мир с ног на голову перевернулся! Теоретически всего полтора месяца, чтобы выжить, фактически – день два, пока Ривен не найдёт артефактора. И когда тот снимет браслеты, всё, выживет либо он, либо я!
А Дориен... Неужели я его больше не увижу? Неужели, это всё, что можно было сделать, и нам так и не суждено быть вместе? Сердце защемило от тоски. Я ведь на какой-то миг поверила в возможное счастье.
Хотелось чуть ли не схватиться за голову. М-да, а ведь пыталась спокойно себе выспаться, авось озарение утром бы и пришло. Сомневаюсь только, что в моём случае это сработает.
Дивные кусты передо мной расступились в стороны, открывая вид на просторную лужайку, испещрённую длинными рядами высаженных цветочных грядок. Они чередовались своими оттенками, где-то яркими, где-то совсем блёклыми. Но была в этой картине своя особенная завораживающая красота, словно художник мазнул кистью по полотну разными красками силясь нарисовать не то радугу, не то что-то ещё. И это только больше подчёркивало, что происходящее всего лишь сон.
Пленённая представшим чудом, я не сразу заметила среди цветов женский силуэт. Мне кажется или в моём видении присутствуют гости? Ведомая странным порывом, я подошла ближе.
На земле сидела женщина явно намного старше тётушки Эдит. Я вообще настолько старых людей не видела. Волосы столь белые, что и тени прежнего оттенка в них не различить. Глаза бледные, еле заметной голубизны. Тонкая кожа обтягивала её хрупкое тело. Казалось, подуй ветер чуть сильнее и она рассыплется, оставив после себя лишь серую длинную мантию из той же ткани, что и моё платье.
Однако её движения были уверенными, даже без намёка на немалый возраст. Она вытащила из расположившейся рядом тележки небольшой куст жёлтых цветов и поместила его в вырытую ямку, после чего принялась подгребать вокруг землю.
– Иди сюда, – похлопала она рядом, даже не взглянув на меня. Какой у неё хриплый голос.
Я осмотрелась, но, по всей видимости, она обращалась именно ко мне, других кандидатов здесь не имелось. Повинуясь своему сну, присела рядом с ней.
– Смотри и повторяй за мной, – произнесла она, раскапывая руками новую ямку.
Брови поползли вверх. Это же вроде мой сон, а меня ещё в нём и эксплуатируют?!
– Простите, но мне сейчас...
– Копай! – перебила она меня. Пусть голос и хриплый, но с каким грозным тоном прозвучало! Я невольно вздрогнула. Поняв свою оплошность, незнакомка тут же поправилась, продолжив уже мягче. – Ты же не оставишь старую немощную женщину с этой огромной телегой цветов? Если я не успею посадить всё до захода, они завянут.
А кто-то, кажется, здесь очень-очень хитрый. Я тяжело вздохнула. Заснула, называется. Когда на кону жизнь, считай, на волоске висит, я занимаюсь спасением каких-то сорняков. Но отказывать всё же не стала.
Руки мгновенно покрылись чёрным слоем, а телега цветов казалась нескончаемой. Старушка со мной больше не разговаривала, лишь поправляла там, где я делала неправильно. Вот вроде бы просто сон, но и здесь навалилась усталость. Однако усталость приятная. Меня накрыло каким-то умиротворением, а повторяющиеся действия словно исцеляли разбушевавшиеся мысли. Когда мы закончили, я вообще перестала думать о своих проблемах. Захотелось даже остаться здесь насовсем, пусть и пришлось бы всю жизнь высаживать цветы.
– Молодец, – похлопала меня воображаемая ночная гостья по плечу, поднимаясь на ноги.
Смахнув со лба капли пота, я отвела взгляд в сторону, заметив вытянутое стеклянное сооружение. Внутри располагалось множество цветов, почему-то укрытых, в отличие от остальных, растущих снаружи. Какое странное у меня подсознательное воображение.
– Это теплица, – ответила старушка, заметив моё любопытство.
– Почему одни цветы растут здесь, а другие там? Разве они не одного сорта? – посмотрела я на высаженную только что новую грядку, и на ту, что виднелась за крытой преградой.
– Одного. Они там выросли.
– Но ведь тогда они не выживут здесь! – изумлённо посмотрела я на пересаженные цветы.
– Не выживут, – согласилась старушка. – Дождь побьёт молодые побеги, холодные ночи заморозят листья, а знойное солнце иссушит стебли. И лишь те, что будут бороться, примут новые условия, окрепнут и станут ещё краше.
– Разве они и так не прекрасны?
Незнакомка покачала головой.
– Они так и останутся цветами в теплице. Красивыми, но слабыми.
– Не понимаю. Это же просто цветы, – нахмурилась я.
– Как думаешь, что станет с ними, если я умру? – спросила она, но ответа моего не ждала. – Неподготовленные к таким событиям цветы в теплице погибнут. А те, что пережили невзгоды, с лёгкостью перенесут такую потерю.
– Звучит грустно... – посмотрела я на цветник за стеклом.
Старушка почему-то усмехнулась.
– Видишь, теперь ты жалеешь те, что в теплице. Но не думай об этом. Как ты и сказала, это просто цветы, – она развернулась и направилась по дорожке прочь от меня.
Я какое-то мгновение смотрела ей вслед. Почему-то весь этот сон казался не просто сном. А может, на нервной почве моё больное воображение подсунуло мне эти картины?
Но додумать я не успела, меня накрыло внезапным чувством тревоги, словно неведомая сила встряхнула, пытаясь разбудить. Я резко распахнула глаза, не сразу осознав, что нахожусь в той же комнате. Вокруг царила темнота. Это сколько же я проспала?
Присев на кровати, я вздрогнула, судорожно подтянув к себе покрывало. У самой двери стоял мужской силуэт, будто ночной призрак, явившийся забрать мою душу. И лишь когда зрение привыкло к темноте, я узнала в его облике Ривена. Но суть от этого не изменилась. А ему-то тут что понадобилось?
– Не кричи, я тебя не трону, – произнёс он.
Это попытка успокоить? У меня от этих слов тело, наоборот, насторожилось, готовясь к трусливому прыжку. Заявляться вот так среди ночи ко мне