В начале людей было мало, и Мойра в одиночку справлялась с полотнами, но когда их стало слишком много, богиня призвала себе помощников, которых впоследствии нарекли Мойринами. Считается, что она создала их из собственных волос, наделяя каждого золотой нитью жизни с одним-единственным предназначением – помогать богине плести человеческие судьбы.

Летописи о Мойрах

Судьба всегда оставляет дверцу для выхода. Даже если кажется, что ситуация безнадёжна. И пусть я пока видела лишь два варианта исхода событий, но постаралась не унывать. Либо я сегодня освобожусь от оков, либо лишусь жизни.

Идею с убийством Ривена всё же отбросила. Ну не смогу я совершить этот поступок. Казалось, что если это сделаю, то никогда больше не вернусь в Обитель. Пусть и глупо звучит, но я верю в Дориена. Он определённо свяжется со мной и всё прояснит. И даже если он не в силах мне помочь, то ещё есть время что-нибудь придумать. Оставалась только в этом плане одна большая дыра: я не знала, как сегодня спастись от бывшего подопечного.

– Ох, Адри, ты выглядишь такой уставшей, – в который раз покачала головой тётушка Эдит, собрав нас всех вместе на кухне. – Держи, это тебя взбодрит, – подтолкнула ко мне кружку ароматного чая.

Благодарно ей улыбнулась. Я ведь после ухода Ривена глаз сомкнуть не смогла, а его, как погляжу, бессонница явно не мучила. Сидит да чай себе спокойно попивает, будто ледяная глыба, и даже обжигающий напиток не в состоянии его растопить.

Поднесла кружку к губам и вдохнула такой приятный аромат сладких ягод, смешанных с травами. На вкус питьё оказалось чудесным, горячая жидкость, словно утешающе, обняла мою тревожную душу.

А ещё Эдит испекла вкусные блинчики, и моё настроение значительно улучшилось. Почему-то старушка сразу к себе располагала, хоть я и не была первоначально настроена на доверие.

– Мне просто не терпится узнать о тебе больше, – улыбнулась Эдит, когда я отставила чашку в сторону.

Видимо, она до последнего пыталась сдержать любопытство, пока я не доела. Черты лица, которые вчера казались острыми, сейчас обрели плавность. Может, здесь сыграл и выбор причёски: она заплела волосы в косу, перекинув их на плечо, и строгость лица сошла на нет.

– Чем ты занималась до того, как встретилась с Ривеном? – спросила она.

– Служила в храме, – ответила, не задумываясь.

Рядом поперхнулись чаем, и на меня уставились тёмно-зелёные глаза, наполненные не то потрясением, не то желанием моего скорейшего упокоения.

– Так ты храмовница, – восхищённо отозвалась старушка, не обратив внимание на яростный взгляд третьего участника нашего застолья.

– Можно и так сказать, – осторожно произнесла я. Как бы не получить промеж глаз вон тем ножом! Вон, как у него рука дёрнулась!

– Что же ты делала в крепости, скажи на милость? – всё же не удержался Ривен от комментария. – Благословляла стражников перед битвой?

– Смотрела на город, как ты и мог заметить, когда меня встретил, – парировала я.

– И как же ты прошла? – на его щеках заходили желваки.

– Помолилась, – фыркнула я, раздражаясь его откровенными нападками.

Раздавшийся неожиданно звонок прервал наши гляделки.

– Ой, это, наверное, утреннюю почту принесли, – вспорхнула со стула Эдит, поспешив в коридор. Но взгляд, который она бросила в нашу сторону, был тревожным. Не из-за пришедшего. Из-за нас.

– Ты что вообще творишь? – наклонился ко мне Ривен, когда старушка уже не могла нас услышать. – Когда я просил соврать, я не имел в виду кидаться в крайности. Ты понимаешь, насколько это звучит глупо?!

– Глупо звучит только для тебя, а я сказала правду. Если ты принял меня за кого-то другого, то извини, это не мои проблемы, – пожала я плечами.

– Только не нужно строить из себя невинность. Врать-то тебя научили, а вот с эмоциями ты слабовато справляешься.

Да что ж он всё одно да потому. Какой непрошибаемый тип!

Поднявшись из-за стола, направилась к выходу.

– Ты куда? – недовольно раздалось мне вслед.

– Справляться со своими эмоциями, – обернулась, одарив его самой милой искусственной улыбкой, и чуть не пропустила момент, когда вернулась тётушка Эдит. Мы едва не столкнулись.

А она быстро. Подозреваю, старушка почувствовала накал между нами, потому и поспешила спасти ситуацию. Бросив беглый взгляд мне за спину, она потянула меня за локоть в гостиную, и я заметила в её руках свёрнутую газету да несколько писем.

Эдит устроилась в кресло, отложила газету на стол и принялась распечатывать первый конверт.

– Можно? – спросила я, опустившись на диван, не сводя взгляда со стола.

– А? – мимолётно взглянула она поверх письма. – Конечно, у меня этого «добра» полно. Муж мой ещё по молодости выкупил пожизненную подписку на «Грозовой ветер». Десять лет уже как помер, а газету так и продолжают носить. Ерунду, собственно, пишут, зато зимой камин есть чем разжигать... Чтоб мне провалиться, совсем совесть потеряли! – воскликнула она, углубившись в чтение письма. – Налоги на три серебряных повысили! А нам как, старикам, жить? Нет, ну надо же так. Олухи недоделанные... – принялась бранить старушка себе под нос.

Я взяла «Грозовой ветер» в руки, развернув для удобства чтения. На первой странице красовались новости о королевской чете. Прекрасно, как раз то, что