Он такого определённо не ожидал и смерил меня подозрительным взглядом. Я в долгу не осталась, невинно улыбнулась.

Погода сегодня выдалась жаркой. Воздух пах пылью, а прохожие спешили укрыться под козырьками. Я и сама уже горела желанием скорее вернуться в дом, но отступать не решилась.

С любопытством принялась разглядывать прилавки с товарами, дотошно изучая каждый предмет, сделанный людьми. Ривен следовал за мной, пристально наблюдая за моими действиями, всё ещё ища подвох в столь быстром согласии, но его терпения надолго не хватило, он оставил меня в сувенирном отделе, а сам ушёл дальше.

Я порадовалась маленькой победе, и свернула к знакомой торговой лавке. Ручка в двери уже не болталась, а над входом появился колокольчик.

Широко улыбаясь, ко мне развернулся хозяин магазина, и его натянутая маска схлынула с лица.

– Опять ты! – прозвучало вместо приветствия. – Я же просил навсегда забыть сюда дорогу!

– Послушай, ты единственный, кого я знаю, – начала примирительно я. – Мне больше не к кому обратиться, а совет очень-очень нужен, – и посмотрела на него так умоляюще, что у него не оставалось другого выхода, как обречённо вздохнуть.

– Давай только быстро, а то у меня полно клиентов, – сложил он руки на груди.

Я озадаченно огляделась по сторонам, но в помещении, кроме нас, никого не было. И не совестно так беззастенчиво врать!

– У меня лишь один вопрос. Ты знаешь, как это снять? – продемонстрировала я левое запястье с браслетом.

Мойрин стал предельно серьёзным. Подошёл ко мне и взял мою руку, наклонившись внимательней рассмотреть. Дотронулся металла пальцами, и по артефакту пробежались маленькие искорки, почти сразу рассеявшись.

Лицо мужчины нахмурилось.

– Только не говори, что ты связана этим браслетом с тем, в чьё полотно вплели твою нить жизни.

– Так и есть, – еле слышно пробормотала я, что-то его тон мне совсем не понравился. – Всё плохо, да?

– Создатель артефакта мёртв.

– Нет, не может быть… – сердце в груди забилось часто-часто.

– Я проверил с помощью магии. Увы, но разрушить браслет больше никто не в состоянии.

– Но наши жизни теперь связаны... Получается, он не избавится от меня, а я от него. Замкнутый круг какой-то! А может ли случится такое, что я не исчезну через полтора месяца? А если всё же исчезну, то и он умрёт?

Столько думала об этом, строила предположения, но моих знаний оказалось недостаточно. Поэтому я и пришла к торговцу во второй раз, хоть и не хотела нарушать его просьбу.

Взгляд Мойрина скользнул к моей перебинтованной ладони, и он принялся развязывать ткань. Рана ещё ныла, но я старалась не обращать на неё внимание. Страшнее услышать правду. Кажется, рин тщательно обдумывал, как преподнести мне её.

– Не буду лукавить, сестрица, но дела твои отвратительны. Даже несмотря на такую вот связь, твоя нить не сможет удержаться в его полотне. Ты исчезнешь. Для него же всё сложится куда проще. Когда тебя не станет, он просто освободится от действия артефакта и будет продолжать прожигать свою человеческую жизнь.

Внутри словно что-то оборвалось. Как ни посмотри, а проблемы лишь мои, и распутывать этот узел предстоит в одиночку.

– В общем, я не думаю, что ты решилась бы на убийство ради полотна, – продолжил торговец. – Даже если бы это оказался отъявленный злодей. Я ж, таких как ты, много повидал. Ты слабая и нерешительная. Ты привыкла быть жертвой обстоятельств, вечно жаловаться на себя и свою жизнь. При этом ты наивна, ждёшь какого-то чуда, когда за тобой прибудет прекрасный принц, вернёт в свой мир, и всё наладится. Ты ведь и прибежала ко мне в надежде, что я обнадёжу красивой сказкой, будто всё само собой разрешится.

– Ничего ты обо мне не знаешь! – попыталась я выдернуть руку, но хватка Мойринца оказалась крепкой. Он провёл пальцами над раной, и с кончиков сорвались золотистые искры. Порез начал затягиваться.

– А что тут знать, – хмыкнул он. – Дела твои в обители шли паршиво. Смею предположить, твой дар не оправдал надежд родителей и оказался слаб. Из-за чего ты стала для них позором рода. Чувствуя себя... как бы выразиться мягче... пустым местом, ты пыталась восполнить недостаток чем-то другим. Старалась быть усердной. Возможно, увлеклась чтением полотен. Но никому и дела не было до твоих внутренних переживаний. Оттого отчуждённость воспринималась ещё болезненней. И что в итоге мы имеем? Неуверенность в своих силах. Страх совершить очередную ошибку. Обесценивание личности. Так... что ещё забыл... – он демонстративно задумался. – Ах да, и упрямство, которое не позволит принять правду такой, какая она есть. Ты ведь до сих пор жаждешь вернуться, даже косы продолжаешь носить, будто в любой миг Верховные передумают. Да они только счастливы, что избавились от ещё одной непутёвой Мойрины. Всё, они вычеркнули тебя из своей жизни. Дома больше нет, – щёлкнул перед лицом пальцами.

Не очень-то приятно, когда незнакомец так гадко потоптался по твоей душе.

– Ты говоришь так, потому что сам не смог вернуться! – воскликнула я.

– Я и не пытался, в отличие от тебя, – безразлично пожал плечами. – Разве ты не видишь всей глупости этого стремления? Неспособные и бездарные не живут долго в их мире. Хотя ты и здесь долго не протянешь со своей беспомощностью.

Я выдернула руку, стремительно рванув к выходу. Дальнейший разговор не имел смысла. Какой Мойрин всё же неприятный! А ведь мы родились в одном мире, но какие разные. Глупо было сюда приходить, и тем более, просить его о помощи.

Вылетев на улицу, я врезалась в твёрдую грудь, а мою талию заключили в кольцо рук.

– Что произошло? – раздался требовательный знакомый голос.

Я подняла взгляд на Ривена. Плескавшаяся в его глазах решимость, почему-то сменилась растерянностью, будто он враз передумал вытрясти из меня душу. Но я была так подавлена, что спорить с кем-то ещё совершенно не в состоянии.

– Давай вернёмся домой... пожалуйста, – прошептала я.

Он хотел сказать что-то ещё, наверняка расспросить про магическое заживление раны, но на просьбу кивнул, отпустив меня. Что ни говори, а иногда он всё же бывает тактичным.

В дом Эдит мы вернулись быстро. Я закрылась в комнате и не выходила до самой ночи. Даже когда старушка постучалась и позвала на ужин, я не пошла. Не было ни аппетита, ни настроения. Как бы я ни хотела думать о сказанном Мойрином, но он задел за живое. Настолько, что опускались руки. Может, мне вообще не стоило появляться на свет? Я никому не нужна... И лишь мысли о Дориене не позволяли