Я хотела вернуться к Дориену. Вот что тянуло меня в Поднебесный мир. Без него я не представляла жизни.
Во мне всколыхнулась целая буря. Почему я должна отказываться от своих чувств и желаний только потому, что это не получилось у торговца с рынка? Может, он действительно не пытался... Тогда откуда он знает, что это невозможно?! Пусть я и упряма в своих желаниях, пусть и верю в чудо, но у меня есть тот, кого я ещё хочу увидеть. И пока у меня есть хоть немного времени, я должна пытаться. Пытаться бороться за свою жизнь и за наше совместное счастье.
За этими размышлениями я немного успокоилась, и организм тут же напомнил о своих естественных нуждах, издав голодное урчание. Время уже перевалило за полночь, так что я направилась искать какие-нибудь остатки еды.
Взяв подсвечник, вошла на кухню, заметив, как мелькнула чёрная тень. Да что ж такое! Не могло же мне померещиться уже в третий раз?!
Отыскав в себе смелость, я медленно направилась к столешнице, чтобы ненароком не спугнуть прятавшееся животное. В последнем я уже не сомневалась. Видела, как за кастрюлей замер тонкий чёрный кончик хвоста.
Рисуя в воображении яркую представительницу крысиного семейства, я вспоминала обо всех подробностях, которые расписывали под картинкой в книжке. Информация, мягко говоря, не обнадёживающая. Мало того, что они переносчики болезней, так ещё и не обитают в одиночку. При этом могут перегрызть железо, что уж говорить о слабой человеческой плоти. Но вместе с тем, они наделены интеллектом, и если не провоцировать, то контакта с людьми попытаются избежать.
Дрожащей рукой, я потянула на себя кастрюлю. Она противно заскрипела по столешнице, но я и предположительно «крыса», замерли в ожидании кульминационной развязки. Наши сердца, кажется, забились в один такт.
Сдув со лба прядь, я посветила подсвечником на открывшийся пятачок. И первая возникшая мысль – фух, не крыса. Вторая – это вообще кто?
Незнакомое существо замерло будто статуэтка, и я не могла припомнить, к какому виду оно вообще относится. Перебрав в голове всех животных, которые обитают в Верхнем мире, пришла к выводу, что всё же что-то упустила.
Телом оно походило на чёрную ящерицу, только лап не четыре, а шесть. Глаза яркие янтарные, в темноте светятся немного пугающе, и в то же время чарующе. По хребту до самого кончика длинного хвоста протянулись маленькие шипы, наверняка острые. Над глазами выступали наросты, похожие больше на рожки, и ещё один короткий располагался под челюстью. Размер у существа мелкий, при желании можно было бы уместить его на ладони.
Крохотные острые зубки сжали квадратный кусок сахара, а глаз нервно дёрнулся, покосившись на кастрюлю в моей руке. Поняв причину его волнения, я отставила посуду в сторону.
– Наф...тр...ась, – прошипело существо.
– Что? – глупо переспросила я. Мне показалось, или оно говорящее? Быть того не может, ни у одного животного нет таких голосовых связок.
Кусочек сахара из пасти выплюнули на стол.
– Насмотрелась, говорю? – повторило оно недовольно.
Я обомлела.
– Спасибо, что хоть кастрюлей не пришибла, а то истеричные особы так и норовят тапком прибить, – фыркнул он. Почему-то мне сразу подумалось, что существо мужского пола. Голос с такой характерной хрипотцой. – Слушай, помоги, а? Видишь ту коробку? – кивнул он мордочкой вверх. – Тащи сюда.
Мой временный ступор прошёл, сменившись удивлением. Но я всё же поднялась на цыпочки, подтянув к себе бумажную коробку и чуть не рассыпав на голову её содержимое.
– Осторожнее, – пожурило существо. – Не хватало такое сокровище разбросать! Я ж тебе не крыса, чтоб объедки с пола собирать!
Положила коробку на стол. Чёрная недоящерица встала на задние лапы, потерев передними друг о друга в предвкушении.
– Три дня о них мечтаю! – зарылся он с головой в коробку и выудил оттуда круглую печеньку. Мило сжав её лапками, принялся разгрызать. Да так аппетитно, что мой голодный желудок снова напомнил о себе.
– А ты вообще кто? – поинтересовалась у него, достала с полки кружку и налила в неё молока из графина до самого края. Мне этот напиток почему-то сразу пришёлся по вкусу.
– Моё имя слишком длинное для человеческого восприятия. Зови меня Хлястик, – он гордо вытянулся из-за печеньки. – Только не надо, пожалуйста, визжать, а то мы весь дом перебудим, что никак пока не вписывается в мои планы ближайшие полчаса. Я йоку.
Минутное молчание.
– Ты что же, не знаешь про йоку? – как-то даже разочарованно протянул он. Видимо, ожидал совсем другой реакции.
Я помотала головой.
– Дожил, – обречённо выдохнул. – Нет, ну, как же так... – он прочистил горло, вытянувшись сильней, будто расправил плечи. – Я Великий и Неподражаемый, Непотопляемый и Огнестойкий. Я Гроза всех и вся. Враги мои трепещут, а девы падают в обморок. Я Всемогущий сокрушитель... Кхе... Кхе... – согнулся он. – Кажется, печенькой... кхе... подавился.
Хлястик подполз к моей кружке и внаглую принялся лакать содержимое. Я ему посочувствовала. Такую речь заготовил, явно ведь репетировал.
– Ты не смотри, что я такой маленький, – сверкнули его янтарные глаза. – Вот подрасту, и увидишь всю мощь непобедимого йоку!
Странно, но я даже не боялась «всесильного» существа. И дело было не в размере, просто я чувствовала, что вся его бравада напускная, и он ничего плохого мне не сделает. Да, и имя, если честно, не тянуло на «Доблестного победителя».
Достала себе вторую кружку и налила туда новую порцию молока. Хлястик вернулся к печенью, и я тоже запустила руку в коробку, но тут же получила хвостом по пальцам.
– Это моё, – фыркнул он.
– Жадина, – обиженно пробормотала, потирая ушибленное место. – А молоком-то я с тобой поделилась.
– Я голоден, – непреклонно ответил он.
– Я тоже.
– Так поищи себе другое.
Одарила его осуждающим взглядом, но стена совести не дрогнула. Промелькнула мысль отобрать у него коробку, но тут же затухла, не хватало маленьких обижать. Встав снова на носочки, я пошарила рукой по полке, наткнувшись на ещё одну коробку, только теперь металлическую. Подтянула к себе и открыла.
Хлястик, наблюдавший за мной, аж выронил изо рта печеньку, когда увидел содержимое. Я просияла. Конечно, это не то, чем я намеревалась перекусить, но конфеты тоже сойдут.
– А хочешь печеньку, а? – предложила жадная проныра.
– Ну, не знаю, – демонстративно повела