испытываем к ней, является более семейной, что придает этой взаимосвязи некое очарование. Мы стараемся строить отношения, соответствующие ожиданиям родных, и поэтому в период такой любви нами движет мотив «я должен», а не «я хочу».

Это не означает, что мы не хотим строить жизнь с нашей родственной душой. Однако если копнуть глубже, мы увидим, что пара сохраняется не из-за сильной любви или даже связи, а скорее потому, что так нас хотят видеть окружающие. На этом этапе жизни самое важное для влюбленных – мнение и одобрение других, потому что так получает поощрение развивающееся эго обоих. У нас еще не было времени или жизненного опыта, чтобы понять, кто мы на самом деле.

Вжиться в роль

Мы не знаем о том, что можем получить удовлетворение от собственных решений, пока слепо принимаем те, что нам навязали.

На самом деле в период первой любви мы обычно не спрашиваем себя, кто мы есть: эта мысль вообще не попадает в голову, потому что мы уверены, что и так все знаем. Мы чувствуем, как растем вместе со всеми в наших социальных кругах, совершаем те же поступки, принимаем те же решения. Нашим родителям нравится человек, с которым мы встречаемся, поэтому кажется, что лучше и быть не может.

Мы пока что не понимаем, что наш возлюбленный – это чуть больше, чем образ человека, который нам создали родители.

Когда родственная душа сопровождает нас на жизненном пути, она напоминает тех, кто нас воспитывал: маму, папу или других членов семьи. В родственной душе мы часто видим положительные качества наших предков, и она является буквальным воплощением поговорки, что мы берем в мужья и жены тех, кто похож на наших родных. Это наша первая и пока что единственная любовь, и поэтому мы искренне влюбляемся в человека, связь с которым похожа на наши первые базовые отношения – с опекунами, родителями или другими воспитавшими нас людьми. Модель поиска их качеств в нашей первой любви всегда присутствует независимо от связанной с ней биологии. Мы знаем эти отношения и поэтому продолжаем их. Мы получаем невероятное удовлетворение, потому что только с родственной душой ощущаем, что следуем заученным правилам.

Вероятно, это одна из основных причин, почему нам так трудно расстаться с родственной душой: однажды поняв, что не существует правил любви, мы начинаем спрашивать себя, что же мы действительно знаем. Вначале мы убеждаем себя держаться за принцип «долго и счастливо», уговариваем себя остаться, не отходить от плана и, в конечном итоге, не изменять взглядам на жизнь.

Однако этот навязанный нам взгляд, которым мы должны смотреть на жизнь, может со временем оказаться чуждым.

Зацикленность на сказке

В ранние годы я не помышляла о браке, как и многие мои клиентки. Мы ждали сказку, хотя вряд ли кто-то задумывался, была ли Золушка счастлива, сказав «да».

Я не спрашивала себя, могла ли моя первая любовь помочь моему развитию, стал ли бы он хорошим отцом. Я не задумывалась о том, как бы мы преодолевали жизненные трудности вместе или какие у него духовные верования. Я видела только его физическую оболочку. Это не значит, что я не обращала внимания на все остальное: просто в то время меня это не беспокоило, поскольку я не думала о себе и своей жизни.

На сказочном этапе любви мы не спрашиваем себя, проживаем ли мы лучшую жизнь из возможных, и совершенно точно не думаем о предназначении.

Во многих фильмах, которые нам нравятся, например, в «Хороших поступках», герои не говорят о совместных целях или намерениях в контексте любви. Там есть «принц», пришедший на помощь в беде, и традиционные гендерные роли. Мы ждем этого и в жизни.

Нас убедили, что любовь – это все, что нам действительно нужно, и что мы должны стремиться к отношениям с другим человеком.

К примеру, моя знакомая Рейчел думала, что обрела вечное счастье. Она встретила молодого человека во время учебы в колледже за границей, он полностью соответствовал ее представлениям о спутнике жизни. После выпускного они поженились и завели ребенка. Жизнь была прекрасна, пока не пришло осознание, что что-то не так. Рейчел была настолько охвачена идеей выйти замуж, купить дом и родить детей, что не замечала, кем был на самом деле ее муж и какое нездоровое поведение царило в их отношениях.

Рейчел получила свою сказку, однако она оказалась скоротечной.

На самом деле, «долго и счастливо» – это вера в то, что не будет неприятных сюрпризов, отклонений от плана, разочарований и, конечно же, разбитого сердца. Это звучит неправдоподобно, поскольку никто не в силах предсказать судьбу. Истина в том, что жить долго и счастливо – не самая высокая форма любви, которую мы можем испытать. К тому же на самом деле мы не хотим идеального и четкого следования плану. Мы хотим, чтобы рядом был человек, который протянет руку и выведет на свет из поглотившей тьмы, позаботится о нас, когда мы болеем и неделями носим одни и те же домашние штаны.

Мы не ждем человека, который обязательно подарит нам сказку. Мы ждем того, кто привнесет волшебство в повседневную жизнь, полную трудностей.

Возвращение родственной души

Легко говорить, когда мы уже пережили первую любовь. Находиться в отношениях и признать, что они не должны длиться вечно, – это совсем другое. Именно поэтому после череды неудач мы часто возвращаемся к родственной душе. Я помню по собственному опыту, как однажды после долгого и трудного разрыва я вновь встретилась со своей родственной душой (спасибо, социальные сети) и почувствовала, что вновь обрела дом. Не важно, что с нашего последнего разговора прошло тринадцать лет: мы начали с того места, где остановились, с той же легкостью и манерой общения, как и много лет назад.

Я бы никогда не стала сама разыскивать его, но это не значит, что я о нем не вспоминала. Иногда я думаю об этом человеке и сейчас. Теперь я знаю, что с родственной душой всегда так происходит: мы можем встретиться через пятьдесят лет в доме престарелых и испытать прежнюю химию и чувство комфорта.

Он появился, когда я была абсолютно сломлена, и самое ужасное, что я не понимала, кто я.

После нескольких недель переписки он пригласил меня выпить.

Я не знала, чего ожидать, но была спокойна и уверена, что, как бы ни развивались события, с ним я в безопасности. Это было необходимое на тот момент приключение. Мы встретились в подвальном баре с тусклым освещением, и я надеялась, что он не заметит, в каком я раздрае. Потягивая бузинный мартини, словно заправский хипстер, я вновь ощутила, что это,