– Неужели это было бы так ужасно? – спросил он, откинувшись назад.
– Прекрати читать мои мысли, – сказала я, игнорируя вопрос.
– Я не могу читать мысли, милая моя. Но я очень и очень хорошо понимаю выражения лиц, а на твоём отражается столько восхитительной праведности, что я не могу дождаться момента, когда ты, наконец, поймёшь, что твоё падение неминуемо, – проговорил он улыбаясь.
Я не смогла сдержаться – я знала, что то, что я собираюсь сделать, было равносильно травле быка, но я не смогла удержаться от вопроса.
– Почему я? – Я неопределённо взмахнула рукой. – Почему ты так сильно хочешь меня, когда вокруг так много других, кого ты можешь получить?
К моему удивлению, он не отмахнулся от вопроса, ограничившись банальным ответом и насмешливым взглядом. Он задумался и щёлкнул пальцами. Появившийся демон склонился в глубоком поклоне и, не поднимая головы, протянул ему серебряную шкатулку. Магот выбрал тонкую коричневую российскую сигарету, позволив демону зажечь её, а затем отпустил его взмахом руки.
– Я задавался тем же вопросом, после того как твой двойник в первый раз привела тебя ко мне. Как ты знаешь, я испробовал все её, заслуживающие особого внимания, прелести.
Я отвела взгляд. Он знал правила – я не обсуждаю Сирену.
– Таким образом, было бы вполне разумно предположить, что, так как я уже поимел её, у меня нет причин вкушать те удовольствия, которые можешь предложить ты… и всё же что-то в тебе есть, что-то… уникальное… что манит меня. Это всё равно, что только тебе под силу утолить особую жажду. Ты меня заинтриговала.
Испытывая неловкость, я поёрзала на своём месте, глядя в одну точку над его ухом и пытаясь не попасть в плен этого понимающего взгляда.
– Я двойник Сирены. Тебе отлично известно, что доппельгангеры являются точными копиями своих двойников. Между мной и Сиреной нет различий – за исключением того, что она наяда, а я нет, мы абсолютно одинаковые.
– Нет, – медленно проговорил он, затягиваясь сигаретой и лаская меня взглядом. – Не в твоём случае. И это очаровывает меня даже больше…
Я откашлялась, подумав, что лучше бы я смолчала. Сумасшествие какое-то. Я перебирала в голове всё, что помогло бы отвлечь его внимание от моего обольщения, но так ничего и не придумала. Раз терять мне было нечего, я прибегла к тривиальному.
– Я полагаю, у тебя была некая причина, чтобы вызвать меня?
Магот молчал, давая мне понять, что разрешает сменить тему только потому, что его это устраивает.
– Сегодня утром я услышал интересную новость.
– Полагаю, это нечто важное, раз ты вызвал меня обратно в Париж. Что за новость? – осторожно вопросила я, тайком потирая озябшие руки. Несмотря на парижское весеннее солнце, проникающее в комнату, воздух здесь был довольно холодным, и когда я говорила, изо рта вырывались облачка пара.
Его губы дрогнули.
– Похоже, некое лицо назначило награду за твою голову.
– Ещё одно? Прекрасно. – Я на секунду прикрыла глаза, мои частые спутники: сожаление, отчаяние и безнадёжность оставили горький привкус во рту.
– Доктор Костич, кажется, очень расстроен потерей драгоценного предмета, украденного из его дома в Греции вчера поздно вечером.
– Доктор Костич? – Имя прозвучало в моей голове подобно набатному колоколу.
– Он – архимаг, один из самых могущественных ныне живущих людей, – просветил меня Магот, полным удовольствия голосом, закинув одну затянутую в кожу ногу на другую.
– Agathos daimon, – простонала я, рухнув на стул, когда поняла, почему имя показалось мне таким знакомым. Я хотела спросить его, зачем надо было посылать меня красть у архимага, главы комитета, который управляет L’au-delà[7], когда он понимал, что последствия не заставят себя ждать, но ответ был слишком очевидным – Магот считает, что конечный результат стоит риска.
– Именно. Кажется, ты нажила себе очень опасного врага. – Его взгляд стал расчётливым. – Награда, что он назначил за твою голову, очень высока.
Я проглотила комок в горле.
– Деньги?
– Есть немного. Несколько миллионов долларов, – ответил он, пренебрежительно покачивая рукой при мысли о чем-то, настолько приземлённом. – Наряду с даром...
Моё сердце упало, а язык заплетался, когда я, запинаясь, выговорила:
– Д… даром?
– Да. Очевидно, доктор Костич не любит, когда кто-либо крадёт его ценности. Он созвал ловцов, пообещав им не только денежное вознаграждение, но также и свои услуги.
О, славная богиня. Люди гибли за дары магов. Велись войны, отнимались жизни, страны переходили из одних рук в другие и все это при непосредственном участии даров. И вот теперь маг – нет, архимаг, лучший из лучших – предлагает не только парочку миллионов за мою поимку, но также, подобно волшебному джину, готов исполнить любое желание.
– Я труп, – пробормотала я, хватаясь за голову.
– К счастью, это не так. Тем не менее, данная ситуация наводит на размышления…– Магот стряхнул сигаретный пепел в перевёрнутый и превращённый в пепельницу череп, глядя на меня чуть прищуренными глазами. – Почему Костич так переживает из-за потери экстракта хепатиса?
Изо всех сил стараясь не нервничать, я встретила его буравящий взгляд с выражением абсолютного спокойствия на лице – по крайне мере я на это очень надеялась.
– Я думала, что экстракт хепатиса ценный.
Он ещё раз затянулся сигаретой.
– Так и есть, моя дорогая, так и есть. Особенно тот, что был у Костича – чистейшая форма, напиток души. Только мастер алхимии может его изготовить, и требуются годы, чтобы довести до подобной консистенции экстракт, который, я полагаю, сейчас у тебя.
В этом небрежно произнесённом им комментарии был и вопрос и требование. Я молча вытащила флакон из внутреннего кармана и поднялась, чтобы отдать ему. Он взял его, но прежде, чем я смогла уйти, схватил меня за руку и притянул к себе на колени.
– Прекрати сопротивляться, твоё целомудрие в безопасности. Пока, – добавил он с ухмылкой, после чего перевернул мою руку, чтобы осмотреть ладонь.
Я вздрогнула от холода, который, казалось, просачивался из его плоти в мою.
– Ты что-то от меня скрываешь, – проговорил он глубоким голосом, который можно было бы посчитать красивым, если бы не весьма реальный оттенок угрозы в нём.
– Я бы не смогла сделать этого, – ответила я, пытаясь не ёрзать, сидя на Маготе. – Я связана с тобой. Я обязана следовать твоим приказам.
Его указательный палец рисовал причудливый узор на моей левой груди.
– Я слышу, как сильно колотится твоё сердце, моя милая Мэй. Ты боишься, что я о чём-то узнаю?
– Мне не нравится, когда ты меня держишь, – сказала я, молясь, чтобы истина данного заявления его