Несколько недель они искали, но ничего не нашли, и охотники пришли в отчаяние. Наконец, на двадцать четвертый день экспедиции, соколы начали взволнованно кружить по небу, выкрикивая новый призыв к земле.
«Зверь», казалось, говорили визги. «Зверь, зверь, зверь!»
И компания последовала за ними.
Деметрий понимал эти призывы. Все понимали.
Но Деметрий понимал и другие вещи. Он слышал, как соколы заметили, что тело дракона не совсем здорово. И хотя он не мог сказать, что именно с ним не так, он слышал тревогу в голосах соколов. Он слышал их сочувствие к этому существу. И он волновался.
В то утро, когда они, наконец, увидели самого дракона, Деметрий встал раньше всех. Покормив и проведав лошадей, он съел немного соленого мяса и твердого сыра и забрался на ближайшее дерево, чтобы очистить свой разум.
Как и другие деревья на этой горе, оно было старым, с широкими ветвями и невероятно высоким. Деметрий забрался так высоко, как только осмелился. Он болтал ногами по обе стороны толстой, крепкой ветки, прислонился к стволу и смотрел на дорогу, которая катилась вниз по склону горы, катилась и махала в сторону дома. Мальчик не видел замка, но знал, где он. Он мерцал и вибрировал в его сознании. И где-то в центре его была Вайолет, яркая, как маяк. Деметрий знал, что может найти дорогу с завязанными глазами, если понадобится.
Он поднялся чуть выше.
В противоположном направлении, где горы становились высокими, острыми и жестокими, лежал замок Горного короля. Деметрий тоже не видел этого, но все равно чувствовал… и замок был так же холоден и тщеславен, как сердце самого Горного короля. Деметрию не нравилось, как близко они подошли к границе… никому из них. Но ничего не поделаешь. За драконом надо следить. Не важно, если бы они этого не сделали…
Подождите.
Деметрий замер.
Он был очень высоко, и склон за горой, на которой они разбили лагерь, круто обрывался. У подножия склона лес уступил место болоту, болоту и цветам. И там, жадно глотая цветы, был дракон.
Дракон!
Деметрий не шевельнулся. Зверь был ужасно далеко, но глаза мальчика были хорошими, а взгляд острым.
И, о, он был прекрасен! У Деметрия перехватило дыхание, сердце бешено заколотилось, глаза широко раскрылись. Его черная чешуя блестела в утреннем свете, когда он задумчиво жевал свои цветы. Даже со своего наблюдательного пункта мальчик видел, что зверь был хромым. Его левое крыло странно свисало набок, и он, казалось, предпочитал левое бедро. Он откусил еще кусок и, продолжая жевать, поднял свою огромную голову вверх и уставился прямо на Деметрия. Мальчик так испугался, что чуть не свалился с дерева.
И тут случилось нечто странное.
Хотя дракона и мальчика разделяла многочасовая ходьба в лесу, Деметрию казалось, что между ними вообще нет пространства. Что они были нос к носу, мальчик и дракон. Он почувствовал запах серы в дыхании зверя и вынужден был прищуриться на яркий блеск алмазного глаза дракона. Другого глаза у него не было — то ли от болезни, то ли от несчастного случая, то ли от жестокости, мальчик не знал.
«Красивый!» — подумал мальчик. «Такой, такой красивый».
А потом — так близко, что он и сам мог бы подумать — раздался голос дракона, звенящий внутри черепа Деметрия.
КОНЕЧНО.
Деметрий не шевельнулся. И дракон тоже.
«ТЕБЕ НУЖНО ИДТИ ДОМОЙ, МАЛЬЧИК», — прозвучал в его голове голос дракона.
— Нет, — громко прошептал Деметрий. — Мы здесь, чтобы увидеть тебя. Мы здесь, чтобы найти тебя, учиться у тебя и помочь тебе. Ты, конечно, понимаешь это.
«Я ПОЛУЧИЛ СВОЮ ДОЛЮ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ «ПОМОЩИ», БОЛЬШОЕ СПАСИБО, — раздался голос дракона. — И, НЕСМОТРЯ НА МОИ ОБИДЫ НА ВАШУ СЛАБОВОЛЬНУЮ РАСУ, Я ДАМ ВАМ ТАКОЙ СОВЕТ: ВАМ НУЖНО ВЕРНУТЬСЯ ДОМОЙ, В ВАШ ПРОКЛЯТЫЙ ЗАМОК. ПРЯМО СЕЙЧАС. ДАЖЕ СЕЙЧАС, КОГДА МЫ СТОИМ ЗДЕСЬ, УЖАСНОЕ ЗЛО НАБИРАЕТ СИЛУ И ВЛИЯНИЕ, И, ВОЗМОЖНО, ЕЩЕ НЕ СЛИШКОМ ПОЗДНО. НО ЭТО УЖЕ НЕ ИМЕЕТ КО МНЕ НИКАКОГО ОТНОШЕНИЯ. Я СТАР И УСТАЛ, И Я БЫ ПРЕДПОЧЕЛ, ЧТОБЫ ВЫ ОСТАВИЛИ МЕНЯ В ПОКОЕ. А ТЕПЕРЬ ИДИ ДОМОЙ».
С этими словами дракон отвернулся, показав мальчику свой блестящий зад, и, сделав еще несколько глотков цветов, существо исчезло в лесу.
Деметрий спустился вниз и пошел через лес к лагерю, не переставая удивляться.
— Почему дракон назвал наш замок проклятым? — спросил он вслух. Деревья не ответили.
— Наш замок всегда был хорош. Никакого зла никогда не было.
Лошади жевали свой завтрак и молчали. Хотя в глубине его мозга… Та комната! Эта картина! Мальчик задрожал и засуетился.
Наконец, Деметрий рассказал королю свою историю.
Но, увы, любое сообщение, которое передавал дракон — или тот факт, что дракон вообще что-то сообщал — было потеряно в радости Рэндалла.
— Дракон! — воскликнул он, опрокинув миску с завтраком, и, схватив мальчика за руки, закружил его. — Я знал, что будет мудро взять тебя с собой, чудесный, румяный, блестящий мальчик! — Король громко расцеловал мальчика в обе щеки и опустил совершенно ошеломленного Деметрия на землю. — Все! — крикнул он. — К лошадям!
— Но… — начал Деметрий.
— Драконы очень хитры и ужасно умны, — сказал всем король. — Скорее всего, он попытается убедить нас отказаться от миссии. Не забудьте закрыть свой разум от его влияния и давайте, вперед!
Хороший совет, рассудил Деметрий. Но он все еще не мог избавиться от этого древнего, грубого голоса, эхом отдававшегося в его голове, когда он собрал свои припасы, оседлал лошадей и галопом последовал за отрядом.
СЛИШКОМ ПОЗДНО, СЛИШКОМ ПОЗДНО, СЛИШКОМ ПОЗДНО.
ГЛАВА 14
Мот искал Вайолет в потайных проходах в стенах замка, но тщетно. Возможно, его память о планировке подвела, или коридоры перестроились (опять!), или что-то просто перенаправило его путь. («Мот знает, кто ты. Я видел тебя, — пробормотал он в тихую темноту, когда невидимое нечто скользнуло прочь.) Домой он вернулся в отвратительном настроении.
Вайолет тоже не могла найти нужный коридор. Но она чувствовала эту скрытую библиотеку с ее странной, непонятной книгой. Она чувствовала, как книга дышит. И все то же зудящее, пузырящееся любопытство росло и росло под ее кожей.
Хотя вскоре у Вайолет появились более серьезные заботы.
В ту ночь у королевы схватило живот, и роды начались слишком рано. Младенец умер, не успев набрать в легкие воздух. Еще один сын. Еще одна потеря.
Королева продолжала истекать кровью. И кровотечение перешло в лихорадку.
— С этим можно справиться, — говорили измученные врачи, вбегая и выбегая из комнаты с напряженными