Нечеловечный вой, раздавшийся поблизости, нарушил гул транспорта. Он разнесся под мостом, эхом отдаваясь ещё долго после того, как его источник остановился. Неуклюжая фигура на четвереньках, в ста футах от нашей позиции, выскочила на середину дороги. Существо грациозно остановилось и выгнуло спину, медленно выпрямившись, его задние ноги изогнулись и стали гротескными. Они дрожали от усилия, но тварь сохраняла равновесие. Тонкая черная шерсть покрывала ноги и туловище, но грудь с развитыми мышцами была голой, гладкой, блестящей и белокожей. Руки того же цвета выглядели мускулистыми, с длинными когтями на передних лапах и глубокими локтевыми суставами, идеально подходящими для бега на четырех ногах. Длинный нос с черным кончиком торчал над слишком широким ртом. Мерцающие желтые глаза пылали яростью и любовью к охоте. Заостренные уши, развернутые к нам, прислушивались, покрытые такими же черными волосами, что росли на голове и шее.
Нечто открыло рот, обнажая двойные ряды острых как бритва зубов и клыков. Я смотрела, как монстр сжимает челюсть — стальная ловушка, готовая к убийству. Мой живот скрутило. Никогда не видела ничего подобного, не говоря уже о том, чтобы сражаться с ним, и это действительно была адская гончая из моих ночных кошмаров. Я разглядела признаки, по крайней мере, двух видов. Должно быть, это и есть гибрид из слухов Вайята.
Боковым зрением я заметила, что Вайят левой рукой тянется к плечевой кобуре. Гончая перевела взгляд на Вайята и зарычала. Волосы на шее твари встали дыбом.
— Не надо, — сказала я, едва шевеля губами. Если у существа присутвовали вампирские рефлексы, то оно успело бы наброситься и зубами вырвать ему горло, прежде чем Вайят смог бы нажать на курок. — Когда я скажу, садись в машину.
— Эви..
— Поспорь, и он съест тебя на обед.
— Прекрасно, но я не смогу воскресить тебя дважды.
— Тебе и не нужно будет.
Слишком много времени уйдет, чтобы достать нож-бабочку и открыть. Псина перевела взгляд на меня, лениво проведя языком по клыкам. Пристальный взгляд существа послал волну страха по моей спине. Адреналин подскочил. Все чувства обострились, стали ярче. Тварь снова зарычала. Я напряглась и поднялась на ноги.
— Сейчас!
Вайят развернулся и помчался к машине. Я бросилась на три шага вправо, используя свое тело в качестве барьера между ним и псиной, и упала на колени. Пальцами нашла ручку зазубренного ножа, обхватила её и вытянула.
Упав на четыре ноги, тварь быстро рванула, превратившись в смазанную фигуру из меха, зубов и вони, когда я подняла левую руку в тщетной попытке себя защитить. Существо укусило, крепко вцепившись в мою руку, разрывая кожу и мышцы до костей. Кровь хлынула в мои глаза, окрашивая мир в багровый цвет. Мучительный крик умер в горле, когда ужасная рана мгновенно онемела. Я выбросила вперед правую руку и воткнула зазубренный нож в мягкий живот псины, направила клинок вверх, разрезая её живот, как рыбак, потрошащий свой улов.
Прозвучали выстрелы. Один, два, три, четыре подряд. Гончая завизжала, издавая нечеловечные, гортанные звуки. Густая, болотистая кровь потекла по рукам в мой рот. На вкус как пепел. Псина разжала зубы, отпустив мою руку. Когти, похожие на лезвия, скользнули по моему обнаженному бедру, когда собака упала, разрывая кожу. Огромная туша свалила меня. Я ударилась о тротуар спиной, погребенная под кровью, мехом и мышцами.
Мое бедро и руку разрывало от боли, кровь собаки действовала как кислота на открытых ранах.
— Эви? — закричал Вайят.
— Он мертв, — проорала я, чтобы быть услышанной под моей тюрьмой. — Убери с меня эту чертову штуку!
Мои попытки выбраться из-под туши и усилия Вайята сдвинули труп собаки — уже разлагающийся — достаточно, чтобы я смогла выскользнуть. Я отскочила назад. Никакое количество чихов или глубокого дыхания не вытеснило бы тошнотворный запах его крови из моего носа. С головы до ног я была покрыта слизистой смесью собственной и его крови, окрасившей меня в красно-черный цвет.
Я сплюнула на дорогу, отчаянно пытаясь не заблевать всю улицу. Вайят присел передо мной, широко раскрыв глаза. Он не пострадал — слабое утешение.
Он поднял мою левую руку за локоть, избегая зияющей плоти. Я отвела взгляд, испытывая отвращение при виде подобной раны. Белая горячая боль пронзила раздробленную мышцу и ушибленную кость. Голова кружилась. Мне хотелось лечь.
— Черт, Эви, — проговорил он. — Это потребует больше, чем просто швы.
— У тебя есть что-нибудь, чтобы обернуть это? Нам нужно сойти с дороги, прежде чем появится другой.
Вайят встал и посмотрел на машину. Мне всё равно, использует ли он одеяло или жирную тряпку, пока мне не нужно смотреть на руку. Он бросился к машине и рывком открыл заднюю дверь. Порылся на заднем сиденье, пока не нашел то, что хотел. Кобура спала с плеча, и он бросил её внутрь. Держа бутылку воды и больше ничего, он вернулся ко мне.
Присев, Вайят открутил крышку бутылки.
— Вытяни руку и постарайся не ударить меня, когда я буду промывать рану.
Я сделала, как он просил, шипя сквозь стиснутые зубы, когда он вылил воду на мою руку. Боль была неописуемой, но она смывала кровь собаки, действующую как раздражитель, пока из разорванной плоти не начала сочиться только моя красная, человеческая кровь. Вайят опустил полупустую бутылку и начал расстегивать рубашку.
— Ты только что её надел, — слабо запротестовала я.
— Надену ещё одну.
Пока он разрывал рубашку на две части, я решила сосредоточиться на синяках на его животе. Что-то тонкое и твердое оставило эти следы, и они были слишком точны, чтобы оказаться просто случайностью. Я боролась с вызванным болью мысленным образом фейри, высотой с треть роста Вайята, бьющего его карандашом. На самом деле не смешно. Самодельная повязка, сделанная ранее, всё ещё находилась на месте, практически не залитая кровью. Одной половиной рубашки он забинтовал мою руку, и я зашипела, когда Вайят крепко её стянул. Темный материал потемнел ещё больше. Мое зрение затуманилось.
Другую половину он обернул вокруг моего бедра. Там болело меньше. Эти две раны поверхностные, не такие серьезные. Сильными руками он приподнял меня за подмышки. Я попыталась встать, поскользнулась и упала ему на грудь. Он хмыкнул — вероятно, потому что я чертовски воняла. На обратном пути к машине я трижды наступила ему на ноги.
— Куда мы сейчас? — пробормотала я, глядя на заднее сиденье. Оно выглядело так удобно. Хорошо бы на него прилечь.
— Ко мне. — Он положил руку мне на голову, помогая сесть в машину. Как полицейский, арестовавший подозреваемого. Так мило, что он не хотел, чтобы я треснулась головой.
Тем не менее к нему домой звучало как плохая идея.
— Они знают, где ты живешь, болван.
— У меня есть