Рабочий молочника оказался проницательнее, чем казался. Он склонил голову в громоздкой шляпе.
— Пора в путь, мисс, — с сожалением пробормотал он. Хозяин отправит его на мельницу снова только через неделю. Но он стегнул ослика, и зазвенел колокольчик от движения. Вскоре позвякивание пропало на дороге среди деревьев.
Элиана села на крыльце. Она перечитала письмо. Жена. Да, она правильно прочитала. Какая-то вдова фермера, у которой тяжелые времена, которой нужна забота мужчины. Ей и ее двум дочерям.
«Прекрасная дама, — писал ее отец, — с хорошими манерами».
Он выражался не лучшим образом, но его восторг был безошибочен. Мог ли ее отец… влюбиться?
Слезы наполнили глаза Элианы. Она знала, что это глупо, знала, что ей не стоит проливать их. Все же прошло три года со смерти матери. Почему тогда она была обижена на отца? Он ведь не забыл первую жену! Элиана знала его достаточно. Он всегда любил ее маму и скорбел по ней, но разве это означало, что он должен всегда быть вдовцом?
— И еще, — прошептала Элиана, — у меня будет две сестры. Общество — это хорошо. И… эта леди, наверное, была милой, раз отец так быстро захотел жениться на ней.
Она не замечала, что теребит золотую цепочку на шее и поглаживает сияющее кольцо на пальце. Оба предмета были теплыми, она ощутила спокойствие, похожее на то спокойствие, которое окутывало ее, когда она ребенком бежала в слезах к маме, попадала в ее объятия. Это ощущение было слабее, но схожим.
Элиана вытерла слезы. Следующая ее улыбка была искреннее прошлой.
— Я поприветствую их с распростертыми объятиями, — решила она. Она знала, что так захотела бы мама. — Я поприветствую их и полюблю.
Сказав это, она встала и продолжила дела, мысленно составляя список того, что нужно попытаться сделать за неделю, пока не вернулся отец с новой женой. Она старалась изо всех сил подавлять печаль, что пробиралась в нее при мысли о еще семи днях одиночества. Зато после этого у нее будет целая семья. Это стоило недели одиночества.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Другая жизнь
В одинокой башне в далеком мире мужчина с зелеными глазами стоял в большой комнате с колоннами, поддерживающими тяжелый потолок. Пол был из отполированного мрамора, над пьедесталом в одном конце комнаты сиял хрустальный шар.
Мужчина с зелеными глазами смотрел в глубины хрусталя, смотрел на дочь мельника. Следил за Элианой.
Он уже несколько недель не следил за ее тихой смертной жизнью, прошло несколько недель с того момента, когда она чуть не заметила его в лесу. Его сердце все еще билось сильнее, когда он думал о том, как близка она была к этому, и он не осмеливался пока снова к ней приближаться. Но он дал обещание, так что не мог оставлять ее без присмотра надолго.
Он видел ее за работой, она чистила скромный дом мельника. Она вытирала, подметала, отряхивала. Она очистила небольшую кладовую, переместила туда свои вещи, а потом приготовила кровати в своей бывшей спальне. Она расстелила новые ковры на полу, натерла кастрюли и котелки, чтобы они сияли, как серебро и золото, а не олово и медь. Все это она делала с улыбкой, но мужчине с зелеными глазами казалось, что в ее глазах стоят слезы.
Смертное время шло не так, как в мире мужчины с зелеными глазами. И он смотрел несколько дней Элианы, хотя для него прошло всего пару часов. Он увидел, как она режет, смешивает, а потом ставит прекрасный персиковый коблер в каменную печь. Пока он готовился, она расчесала длинные темные волосы, заплела их в косу и обвила вокруг головы, сменила фартук на чистый и ждала у открытой двери.
Телега, запряженная лошадью, гремела на тропе, ослик мельника шагал за ней на привязи. Управлял повозкой мельник, его мужчина с зелеными глазами узнал сразу. Рядом с ним сидела дама, источавшая строгость и холодную красоту, она смотрела вперед и не улыбалась. Две девушки с серьезными глазами, ни красивые, ни простые, сидели сзади на груде вещей. Говорил только мельник, пытающийся растормошить тихих спутников.
Телега заехала во двор, и Элиана вышла из дома, ее улыбка была смелой и красивой. Она улыбнулась своему отцу, обняла его, когда он спустился. А потом улыбнулась так холодной женщине и двум девушкам, что были примерно ее возраста.
— Позволь представить мою новую жену и твою мачеху, — сказал мельник, подводя дочь к краю повозки, где застыла женщина, все еще глядя вперед. — Госпожа Карлин, познакомьтесь с моей Элианой.
— Добро пожаловать! — тепло сказала Элиана и протянула руки в приветствии.
Женщина впервые посмотрела вниз на Элиану. Ее взгляд скользнул от милого лица девушки до золотой цепочки, а потом заметил и кольцо, сияющее на ее пальце.
Медленная улыбка растянула губы женщины, потому что улыбке пришлось пробить слои льда вокруг ее рта и глаз.
— Элиана, — сказала она. — Я так рада, что ты — моя новая дочь. Я всегда думала, что двух мне мало. Теперь у меня три!
Слова были сладкими, как мед, но мужчина с зелеными глазами нахмурился, услышав их. Он видел за глазами этой женщины скрытые твердость и жестокость.
* * *
— Дома у меня была комната вдвое больше этой. И только моя.
Бридин, старшая из двух сестер, стояла в центре бывшей спальни Элианы и рассматривала старания Элианы без одобрения во взгляде. Она говорила без злобы, но с некой пустотой.
Слова ранили сердце Элианы. Она подавила негодование, напомнив себе, что Бридин и Иннис недавно потеряли не только отца, но и положение дочерей богатого фермера в далекой деревне.
Сразу после их прибытия Элиана узнала (мельник рассказал быстрым шепотом), что их отец залез в долги, после его смерти вдове пришлось продать почти все, чтобы отвадить кредиторов. В результате госпожа Карлин и ее дочери остались бедными.
— Она вышла за меня ради безопасности, — сказал мельник с печальной улыбкой. — Я это знаю. Но она — хорошая женщина, и ее дочери хорошие. Они будут тебе компанией, Элиана, так что тебе не будет одиноко, когда я путешествую. И… им никто больше не хотел помогать, понимаешь?
Элиане не нравилось видеть боль в глазах отца, пока он спешно объяснял свои поступки. Она поцеловала его в щеку.
— Я очень рада сестрам! — сказала она с большим энтузиазмом, чем ощущала.
И она вернулась к роли хозяйки и повела девушек в их комнату. Но, хоть она и улыбалась, она не могла стереть их печальные выражения лиц.
— Из окна хороший вид! — бодро сказала Элиана, открыв ставни и поманив их к окну. Бридин и Иннис не двигались, сжимали сумки с вещами и стояли, словно их ноги