– В Уитбери, мисс. День нынче рыночный. Уж женщины так точно почти все там, с первым же автобусом отчалили. А что до детишек, так те в школе – вон, аккурат за Святым Дунстаном, рядом с домом викария. – Тэд бросил взгляд на церковные часы. – Вот как раз урок закончится, да и автобус из Уитбери на подходе. Это мы со старушкой Горячкой ездим по старинке, – добавил он с сокрушенным вздохом. – Когда бы не ихняя светлость, давно бы уж в отставку вышли, да только они не желают, чтоб в Окклсуиче были какие машины окромя ихней. Портят пейзаж. Даже автобус дальше околицы не пускают.
– Похоже, леди Валерия привыкла, чтобы все было как ей нравится, – заметила Дэйзи.
– Ага, в точности так, – согласился Тэд Рупер.
За «Чеширским сыром» улица забирала вправо. Надпись с завитушками над дверью одного из домиков гласила: «СЕЛЬСКАЯ ЛАВКА И ОТДЕЛЕНИЕ ПОЧТЫ»; над следующей дверью виднелась вывеска «ПОЛИЦИЯ». Указатель за домом приглашал всех пройти по усыпанной гравием дорожке к залу для собраний, которого, однако, не было видно за деревьями. Похоже, этими заведениями общественный центр Окклсуича и ограничивался.
Еще ста ярдами дальше улица утыкалась в поперечный проезд, вдоль которого тянулась высокая стена из того же розоватого песчаника. Горячка не спеша потянула двуколку вверх вдоль стены, в которой виднелась белая железная калитка.
– А где главный въезд? – спросила Дэйзи.
– Направо и еще с четверть мили.
Дэйзи повернула голову в указанном направлении и ахнула от открывшегося ей зрелища.
– Ух ты, жуть какая!
Крайний дом явно принадлежал сельскому кузнецу, проживавшему на втором этаже, прямо над кузницей. Вместо палисадника с клумбами на мощеном дворике возвышались груды ржавого железного хлама. Погнутые подковы и лемехи, сломанные кроватные рамы, старомодные кухонные плиты и котлы, не говоря уже о бесчисленных автомобильных деталях – все это громоздилось бесформенными горами, доходящими аж до подоконников второго этажа.
– Стэн Мосс, кузнец наш, задумал открыть бензоколонку, – с ухмылкой пояснил Тэд Рупер. – А ихняя светлость, само собой, и слышать об этом не пожелали. Это, понимаете, портило бы, как его, пат… патриархальный пейзаж. Ну, Стэн и устроил ей в ответ. Нынче-то еще ничего, он часть оприходовал. И все задарма, заметьте.
– И что, леди Валерия это так и оставила?
– Ну, не без боя. Поди, уж третий год пошел, как они сражаются. Она даже нанимала чужаков, чтоб те все это добро повывезли, да только он их расшугал. Потом она их обратно пригнала, а с ними пару копов, когда он по делам в Нантвич отъехал. Так провалиться мне на этом месте, ежели он не вернулся с полной подводой нового хлама, словно наперед знал, что она затеяла.
– Нашла коса на камень, – заключила Дэйзи.
– Стэна нашего так просто не задвинешь, – согласился Тэд Рупер. – Завсегда был мужиком скандальным, а как меньшая его, Грейси, ноги сделала, у него и вовсе характер испортился. Разом остался без ее заработка и без рук по хозяйству.
– Грейси?
– Дочурка его. Сбежала с одним из торговцев заезжих, тому уже скоро два месяца будет. Да только поверьте моим словам, мало кто ее за это осудит. Молоденькая, хорошенькая, ей бы жить да веселиться, а тут как с работы вернешься – она горничной в Холле работала, – так гни спину на Стэна, а он еще и выручку ее до последнего пенни забирал… Господи боже, никак ихняя светлость идут – поедемте-ка скорее.
Он хлопнул вожжами, послав Горячку рысью. Оглянувшись, Дэйзи увидела, как из калитки решительным шагом вышла дама в коричневом платье и охотничьей шляпе с фазаньим пером; за ней бежал пятнистый пойнтер. Леди Валерия размахивала тяжелой тростью с медным набалдашником.
Не глядя по сторонам, она пересекла дорогу, протиснулась между грудами металлолома Стэна Мосса и забарабанила тростью в его дверь.
Дальнейшее скрыли от Дэйзи деревья, но даже сквозь цокот копыт Горячки до нее донеслись два раздраженных голоса, явно повышавшие тон с каждой секундой.
– Ох, снова-здорово, – вздохнул Тэд.
Первая встреча с леди Валерией не слишком ободряла. Когда несколько минут спустя привратник распахнул перед ними кованые чугунные ворота Окклз-Холла, Дэйзи невольно поежилась.
Глава 2
Восточный фасад Окклз-Холла оказался потрясающим. Окрашенные в черный цвет деревянные детали складывались в шевроны, шестигранники, ромбы, розетки и гребни, явно декоративные, а не играющие какую-либо структурную роль. Каждый из трех верхних этажей чуть выступал над предыдущим. По оси фасада красовалась большая сквозная арка, перекрывавшие ее массивные деревянные балки искривились от возраста. Неширокий каменный мост перекидывался через остатки оборонительного рва, в гладкой воде которого, как в зеркале, эффектно отражалось все здание.
Дэйзи с сожалением решила, что света для фотографии слишком мало. Более того, на поверхности воды начали разбегаться круги от первых дождевых капель, портившие отражение. Так что, каким бы неуютным ни оказалось проживание под одной крышей с леди Валерией, Дэйзи явно предстояло оставаться здесь до тех пор, пока погода не позволит сделать хорошие снимки.
Горячка протащила двуколку через мост и со вздохом облегчения остановилась под аркой – в самом центре полутемного туннеля, в который едва попадали остатки дневного света.
Оглядевшись по сторонам, Дэйзи увидела в расположенной ближе к ней стене тяжелую, окованную железом дверь. Повесив на плечо драгоценную фотокамеру Люси, она спрыгнула на землю и направилась к двери. Из отверстия в дверной раме свешивался шнур звонка с тяжелой старомодной ручкой, на самой двери красовался еще более тяжелый чугунный молоток в форме оскаленной морды мастифа. По опыту Дэйзи знала, что попытка подергать за шнур может обернуться вывихнутым плечом, поэтому предпочла мастифа, которым и выбила по двери гулкую дробь.
Пока Тэд разгружал ее багаж, она успела попудрить носик. Никаких признаков жизни в доме пока не наблюдалось. Дэйзи расплатилась с Тэдом и совсем было собралась уже попросить его подергать за шнур, но тут дверь наконец с абсолютно готическим скрипом отворилась.
Дворецкий оказался долговязым субъектом с покатыми плечами и редеющими седыми волосами. По виду его можно было предположить, что стиплер, на которого он поставил последние полкроны в Гудвуде, сошел сразу после старта.
– Мисс Дальримпл? – спросил он голосом, в котором явственно сквозило отчаяние.
– Да, я мисс Дальримпл, – подтвердила Дэйзи и решительно переступила порог. Прихожая оказалась маленькой, обшитой деревянными панелями и освещенной газом.
– Меня зовут Моуди, мисс.