На «Озорном ревю» в одной из самых дорогих лож сидел герцог Бейнтон, столп морали и нравственности, единственный в своем роде, делатель министров.
Сара изумленно откинулась назад и глубоко вздохнула.
Кто бы мог подумать! Но, в конце концов, Бейнтон тоже смертный.
А может, он попал сюда случайно?
О нет, вряд ли.
Она отчетливо вспомнила, как он ледяным тоном сообщал ей, что не посещает театров. Ну, разве что иногда, если ставят Шекспира.
Но сегодня ставили не Шекспира.
Забавно было его здесь видеть.
Когда-то герцог ухаживал за ее племянницей Шарлен. Когда Шарлен уехала с другим — кстати, не с кем иным, как с его братом-близнецом, — герцог пустился за ними, и Сара сопровождала его, чтобы в случае необходимости защитить любимую воспитанницу.
В конце концов, герцог не сумел завоевать сердце леди. Шарлен вышла замуж за любимого мужчину, и герцог, стоит отдать ему должное, воспринял это с благородством. Во всяком случае, он повел себя благородно со всеми, кроме Сары. Очевидно, он не ценил в женщинах прямоту и откровенность.
Впрочем, у Сары он тоже не вызывал восхищения. Во время их двухдневного совместного путешествия по Шотландии она убедилась, что более нетерпимого и уверенного в своей правоте мужчины, чем Бейнтон, на свете не сыскать. Когда они расстались, она надеялась больше никогда с ним не встречаться… Однако видеть его сейчас было забавно. Таким зрелищем можно было и понаслаждаться.
Только если ставят Шекспира. Лицемер.
Будь на ней туфли, она бросила бы одну вниз, прямо ему на голову. Пускай бы думал, что это наказание от Всемогущего Господа за пребывание в столь неприличном месте. Сара упивалась бы выражением его красивого лица… А он все же красив. Это Сара не могла не признать. Ей не нравились лишь его слова.
Но смотреть на него было совсем другим делом. Это было приятно.
На самом деле Сара была в восторге, когда герцог впервые обратил внимание на Шарлен. Она желала для своей племянницы самого лучшего мужа, а Бейнтон был лучшим женихом в Лондоне — богат, уважаем, почитаем. И Шарлен обещала стать прекрасной герцогиней. Сара даже вспомнила последние слова, услышанные от Бейнтона. Он оплатил ей частный экипаж, чтобы не проводить с ней еще несколько дней в дороге. Она случайно услышала: «Эти деньги стоят того. Я заплатил бы и вдвое больше… Слишком уж самоуверенна эта особа». Тогда она удивленно заметила, что эти слова больно ее ранили, хотя и ей было в чем его упрекнуть.
Овечки уже почти закончили гарцевать по сцене. Это действие слишком затянулось. Мужчины перестали выкрикивать грубости вместо «Бе-е-е» и начали проявлять нетерпение. Это было главной проблемой подобных развлечений. В отличие от хорошо написанной пьесы, они не могли дать пищу воображению.
Следующим был выход Сирены.
Что же, она хотела выступить как можно быстрее и сразу исчезнуть? Возможно, но это было до того, как она заметила среди зрителей его самодовольство герцога Бейнтона.
Сара встала, обмотала веревкой руку и приготовилась сойти со скамьи, как только овечки покинут сцену. Она чувствовала себя сильной, полной энергии и готовой к тому, чтобы дать лучшее представление в своей жизни.
Если Бейнтон считает, что ему подходят только пташки высокого полета, подождем, что он скажет, увидев Сирену.
Глава вторая
Если бы не беспокойство за друга Ровингтона, Гэвин Уитридж, герцог Бейнтон, уже давно ушел бы с этого «Озорного ревю».
О, конечно, как и любой мужчина, он любил смотреть на женскую грудь — а здесь эту прелесть представляли во всем ее разнообразии и великолепии. Большие, маленькие и средние, груди то и дело подпрыгивали и покачивались перед глазами, так что через некоторое время смотреть на них становилось уже утомительно.
Во всяком случае, для него. Другие зрители, казалось, еще не устали от их вида. У оркестровой ямы собралась толпа мужчин, рвущихся к сцене, поближе ко всем этим танцующим грудям.
Что это была за толпа! В театре зажгли по меньшей мере тысячу свечей, и они хорошо освещали не только сцену, но и зрительный зал. Гэвин разглядел среди собравшихся не менее трех судей Высокого суда и, кажется, всех до единого членов Палаты общин. Восьмидесятилетний лорд Брэдфорд в паланкине наслаждался представлением вместе со своими носильщиками. Отцов сопровождали сыновья. Моряки вперемежку с владельцами суден и лордами, джентльмены бок о бок с мелкими мошенниками и явными бандитами наперебой свистели и отпускали остроты.
По рядам ходили девушки-кельнерши с едва прикрытой грудью и кружками эля по полгинеи каждая, и зрители с готовностью выкладывали деньги.
О да, это был грандиозный вечер, снова напомнивший Гэвину, почему он не выносит театр. Герцог терпеть не мог толпу. Однако он был здесь вовсе не для развлечения.
Гэвин пришел сюда, потому что понял: его доверие к другу, в чьей частной ложе он теперь сидел, подорвано.
Несколько месяцев назад жена Ровингтона Джейн пришла к Гэвину, чтобы просить о помощи. Ров никогда не скрывал любви к азартным играм, но теперь вел слишком рискованную игру. Джейн заявила, что он разорен. Погиб. Влез в долги, обратился к заемщикам и скоро потеряет всю недвижимость, которая находится в его распоряжении. Поскольку отец Ровингтона, тоже игрок, не позаботился о защите своей собственности, такой недвижимости было достаточно много.
Гэвин считал Рова одним из своих самых старых друзей. Они были знакомы еще со школы. Конечно же, он хотел помочь ему, поэтому способствовал выдвижению Рова на доходную должность председателя комитетов при Палате лордов.
Он сделал это по нескольким причинам. Во-первых, человеку, занимающему такой пост, нужно было иметь хорошие отношения с Палатой общин, а у Рова там были широкие связи. Во-вторых, председатель комитетов мог определять приоритет законодательных актов для всего парламента. Гэвин ожидал, что Ров будет следовать его рекомендациям, а доход от этой должности поможет ему выплатить долги.
Однако решение оказалось неудачным.
Да, Ровингтон действительно наладил хорошие отношения с Палатой общин — это было видно по тому, что многие ее члены сегодня заходили поболтать в его ложу. Но он был неуправляем. Не обращал внимания на рекомендации Гэвина, действовал по-своему… И Гэвин начинал подозревать, что Ров может быть замешан в двойной игре, даже в получении взяток.
Высокая зарплата тоже не помогла. Увлечение азартными играми лишь усилилось. Сегодня утром Джейн снова приходила и умоляла помочь. Кажется, Ров заключил пари по всему Лондону, поставив на то, что уложит в постель женщину, известную как Сирена.
— Он ею просто бредит, — сказала Джейн. — Много лет назад он увидел ее выступление и с тех пор все время о ней помнил.
— Но ставить на то, что она станет его любовницей? — недоверчиво переспросил Гэвин.
— Убедитесь сами. Мой муж — глупец.
Она была права.
Проведя небольшое расследование, Гэвин выяснил, что Ров поставил на это целое состояние. К тому