– Спираль, говоришь? – Седой мужчина наклонился, чтобы получше рассмотреть камень. – Никогда такой не встречал. Чаще всего попадается зверье и всякое такое. Жалко, что раскололась. А то могли бы долотом вырубить. Красиво бы над камином смотрелось. Можно было бы приклеить или еще как… В следующий раз захватим долото. Попробуем вторую половину отколоть. Если опять развалится – ну, черт возьми, не судьба, значит.
– А лесному патрулю на эти штуки наплевать, что ли?
– Ага. Да если бы и не наплевать, мы же на этом гроши зарабатываем. Подумаешь, продадим несколько наконечников за пару сотен баксов! В Юте вот ребята по тридцать тысяч зашибают, когда какой-нибудь горшок расписной толкнут!
– Вот кого небось сажают!
– Ну, может быть… Хотя я вот помню, как пару лет назад одни ребята нашли в горах мумию – к югу отсюда. Знаешь, такая вся иссохшая и твердая. Вот как эти египетские. Ну, вечером они поднабрались, привязали ей веревку на шею и повесили болтаться на телефонном столбе. Так всего-то и было, что пару сотен долларов штрафа слупили с них, да осудили условно и оставили под наблюдением.
– Черт! Мне больше достается, когда я в баре драку устрою!
Старший ухмыльнулся, обнажив коричневые передние зубы:
– Ну, с этим, парень, ничего не поделаешь!
Они продолжили работу: молодой мужчина кидал породу старшему под непрерывное шуршание сита.
– Ну а разве геологи не возникают, когда увидят, что место все уже разрыто?
– Археологи.
– Чего?
– Археологи, а не геологи. Ну да, они стонут и плачут. Да только кто их слушает? Законов-то полным-полно понаписано, только сейчас, когда в Вашингтоне все по уши в дерьме сидят, кому какое дело до каких-то мертвых индейцев?
– Ого! Вот это дело! – Мужчина постарше вынул из сита острие дротика и большим пальцем принялся отчищать от грязи светлый кремень.
– Какой это? – спросил Пит, выбравшись на поверхность. Он поднял находку к свету, чтобы разглядеть получше, и глаза его заблестели.
– Похоже на те, что нашли в Медисин-Лодж-Крике. Скорее всего, этой штуке восемь тысяч лет. И стоит она… ну, долларов семьдесят пять – восемьдесят.
– Здорово! – Пит продолжал улыбаться, ощупывая кусочек камня. – Э, этот я продавать не хочу! Это мой первый!
– Вот-вот, оставь его себе. – Берт покачал головой. – Проклятое правительство! На все у него теперь законы напридуманы! Да столько, что им самим за ними не уследить. В резервации придурки-индейцы из-за этого вой поднимают. Так индейцы из-за всего вой поднимают. Говорят, мы оскверняем могилы их предков. Да черт возьми, они чаще всего не знают, кто был их отец!
– Значит, здесь хорошее место?
– Ага, здесь хорошее. Мы здесь довольно долго копать сможем. Тут деньги есть, я чувствую. Это как когда в бар идешь и знаешь, что кого-то трахнешь! – На лице Берта расплылась счастливая улыбка.
– Я Луизе расскажу!
– Хрена с два! Она тогда и тебе черепушку разнесет!
Пит ухмыльнулся:
– Ясное дело, у такого старого козла не каждую ведь ночь стоит!
Он снова принялся копать. Совок звонко скреб по камню. Берту пришлось отодвинуть сито от просеянной кучи, которая все росла, и его тень на стене стала еще больше.
– Ого! – Пит отступил на шаг. – Кость нашел! Чуть совком надвое не разломил!
Берт подошел и вытянул шею над плечом Пита:
– Захоронение? Или просто бизонья нога?
– Для бизона вроде бы как тонковата, да? – Пит посторонился, чтобы опытный глаз учителя получше рассмотрел находку.
– Человеческая, точно. Я их много повидал. Ее, наверное, можно просто так вытащить. Это берцовая.
Пит потянул, но кость не подалась. Он поднял голову:
– А колдовства тут никакого нет, а?
– Что еще за колдовство? Не. Ты слишком часто на страшилки в кино ходишь. Давай, разгреби повыше, где должно быть" бедро. Да, здесь.
Грохоча совком, Пит снова принялся за работу. Он с силой вгрызался в стену, высунув язык от усердия. Когда отскреблось достаточно, Пит потянул кость. Раздался громкий щелчок, и он повалился на спину, держа в руках добычу:
– Едрит его в корень! Смотри, колено срослось намертво. Надо думать, калекой был. Жалко, что бедро пополам разломилось.
– Ну да, врачей тогда не слишком много было. Подумай только, это ты в руках держишь, может, колено святого Иеронима!
Пит ухмыльнулся:
– Стебись, стебись. Смотри, почти уже совсем темно сделалось. У меня сегодня свидание с Лорен. Если повезет, такой кайф могу словить!.. Помоги-ка выбраться.
– Да, пора, наверно, двигать. Ты ногу себе берешь?
– А как же! Будет о чем поболтать, когда я у себя гулянку устрою. Может, я здесь, где обломилось, высверлю – сигаретница будет. Вот Динк-то вытаращится!
– Так и быть. Но когда мы до черепа доберемся, он мне пойдет. За череп можно денег выручить. Я понесу ногу, а ты бери спираль, которую расколол.
Пит взглянул на небо, по которому разливалось кроваво-красное сияние заката:
– Все сушь да сушь… Похоже, мир меняется. Такая засуха в земледельческих штатах. Небось, это все от этого чертова парникового эффекта. Йеллоустоун весь выгорел, а теперь еще Вашингтон и Орегон… Зато лесному патрулю не до нас будет.
– Брехня! Нет никакого хренова парникового эффекта. Вот увидишь. – Берт сплюнул на траву. – Это все правительство болтает, чтобы тебя запугать.
Чтобы перенести все находки и инструменты в грузовичок, им пришлось сходить дважды.
Пит с ухмылкой откупорил нагревшееся пиво и протянул Берту. Затем он открыл банку и для себя и сел за руль. Мощный восьмицилиндровый мотор ожил и зажужжал.
Мужчина постарше оглянулся назад:
– Жаль, что спираль раскололась.
– Ты уверен, что это не принесет несчастья? Нет тут какой-нибудь индейской магии… чего-нибудь такого?
– Нет, черт возьми, это все глупые суеверия. Нет тут ничего опасного. – Берт замолчал, посасывая пиво. – Да, это классное место. Здесь мы годами копать сможем. Все отсюда выберем! Денег огребем! Я чувствую!
Книга I. ГОРЕСТИ ДЕТСТВА
Для Силы время не имеет значения. Все является частью Спирали – путь, которым идет мир, вращение Звездной Паутины или движение Солнца-Отца по небу.
А откуда берется Сила? Подобно буре, она рождается из земли, и неба, и воды, и Силы Солнца-Отца, и Вышнего Мудреца – Создателя. Из всех источников Силы, которые известны нам, самый сильный – это Волчья Котомка. Она была создана давным-давно, когда Первый Человек – Зрящий Видения Волка – вывел Племя из Первого Мира в этот. Родившись из Видения, она во младенчестве всосала в себя дух Племени. Племя верило в нее, и поэтому она становилась все сильнее… множество рук, почтительно касавшихся ее, грели Волчью Котомку… легкие тысяч людей вдохнули в нее свою жизненную энергию… Это наша душа, наша Сила – Сила Племени.
Племя носило ее в священной волчьей шкуре. Оно защищало ее от дождя, снега и пыли. Мужчины и женщины рождались под покровительством ее Силы… и умирали, держа Волчью Котомку в руках. Случалось,