Тяжелая рука легла ей на плечо: Кричащий Петухом, задрав ее голову, заглянул ей в глаза и тихо прошипел:
– Рада, а? Рада, что Бегущий-в-Свете убил волка? Она попыталась вырваться, но он держал ее крепко.
– Конечно рада. Думаешь, мне жить не хочется?
– Один волк? На все эти голодные животы? Она содрогнулась, но хватка Кричащего стала еще крепче. Ей ничего больше не оставалось, кроме как смотреть прямо в его белый, мертвый глаз. Как всегда, она задрожала от ужаса.
– Другие… охотники… и того не приносят.
– Ты моя жена. А заглядываешься, я замечаю, на Бегущего-в-Свете. Я видал, как вы с ним улыбались друг Другу. Знаю, что у тебя на сердце, женщина. – Он так сжал ее плечо, что она вскрикнула. – И что у него на сердце – тоже знаю.
– Ну и что с того? – ответила она. – Я твоя жена. Я не могу…
– Помни это! – сказал он, отталкивая ее, и во весь голос добавил:
– Я ухожу отсюда на рассвете Отца Солнца. Я пойду на север… потом на запад вокруг гор. Это и есть нужный нам путь – путь мамонтов. Я видел это во Сне. – Он повернулся и заковылял в свой чум.
– Ну и кто пойдет? – крикнула ему вдогонку Обрубленная Ветвь. – Кто пойдет за человеком, который сочиняет ложные Сны?
Кричащий Петухом остановился, а потом пошел дальше, как будто ее слова были чем-то вроде бормотания Ветряной Женщины. Пляшущая Лиса пошла вслед за ним. Сердце ее билось неровно от испепеляющей ненависти.
– Оставь его, – прошептала ей на ухо Обрубленная Ветвь, – Можешь поселиться в моей норе.
– Тогда мы обе умрем с голоду, бабушка.
– Свет не даст тебе голодать, – прошептала она. – Он все так же любит тебя.
Лиса почувствовала комок в горле. Она тяжело вздохнула, чтобы не разрыдаться.
– Что с того? В руках у Кричащего Петухом моя душа. И твоя тоже.
– О чем ты? Да, он связывает в узелки наши волосы, колдует с кровью из наших месячных. Только все это без толку, если у человека больше нет Силы. А он сейчас не опаснее, чем выпотрошенный волк. Уж поверь мне.
– Пока он держит в своей власти Народ, бабушка, он опасен. Он может сделать со мной что ему вздумается, и никто за меня не заступится.
– Не давай ему совсем уж забить тебя, – прошептала Обрубленная Ветвь. – Лучше быть последней бобылкой.
Старуха повернулась к Смеющейся Заре, погладила ее склоненную голову и неверной походкой побрела к себе в чум. Старуха Кого-ток подошла, чтобы прошептать что-то Обрубленной Ветви на ухо. Но та лишь сердито кашлянула и отстранила свою сверстницу.
Кого-ток помедлила минуту, сделала шаг в сторону Лисы, но потом остановилась. Пошевелив губами, он пошла вслед за Обрубленной Ветвью к чумам.
А Лиса с каждым шагом ощущала все большее отчаяние. Никогда она не сможет уйти от Кричащего Петухом! Он убьет ее, и Народ ему в этом поможет. Она услышала, как хмыкнул у нее за спиной Вороний Ловчий, и резко оглянулась. Судя по выражению его лица, он слышал каждое слово Обрубленной Ветви.
– Будь осторожна, – прошептал он, нависая над ней. – Может, Сила твоего мужа и ушла, но никто, кроме Обрубленной Ветви, в это не поверит. Они разорвут тебя в клочки, если ты покроешь его позором.
– Я не нуждаюсь в твоих советах.
Он усмехнулся и смерил ее взглядом с головы до ног.
– Пока нет. Но потом – как знать…
– Никогда!
Улыбаясь, он ухватил пальцами ее колышущийся на ветру локон. Погладив его, он прошептал:
– Посмотрим.
Она в ярости отстранила его. Он внимательно поглядел ей в глаза – будто прямо в душу залез.
– Если попадешь в ловушку, – прошептал он заговорщическим голосом, – помни: я с тобой.
– Уходи-ка ты прочь, и побыстрее! Он покачал головой, улыбнулся на прощание и стал спускаться с пригорка. Она зажмурилась.
4
Пляшущая Лиса стояла в толпе Народа у большого чума. Она вглядывалась в бескрайнюю тундру сквозь белые вихри метели; сердце ее замерло, когда она увидела вдалеке три человеческие фигуры.
Бегущий-в-Свете шел первым. Пальцы Ветряной Женщины трепали его парку из шкур карибу, в складках белели полосы инея. Шепот благоговения прошел по рядам стоящих, когда луч света выхватил его лицо.
Лиса прижала одетую в кожаную варежку руку к губам. «Погляди-ка, как он раскрасил свое лицо!» Красные линии, начертанные кровью, спускались по щекам, кольцом окружая рот. Слева на лбу запекшейся кровью был нарисован какой-то зверь – не то медведь, не то волк.
Сердце Лисы вздрогнуло. «Погляди-ка, как сверкают его глаза – как светильник из китового жира! Он видел что-то необычное, что-то обладающее Силой. Неужто духи и впрямь существуют?»
– Ха… хи-хи! – взвизгнула Обрубленная Ветвь. Ветряная Женщина трепала ее седые космы. Она подняла костлявую руку и ткнула коричневым пальцем в оледенелый воздух:
– Вот… Вот Сновидец! Видите свет на его лице? Здесь был Дух! Дух отметил его знаком Силы! – И она возбужденно захлопала в ладоши.
Пляшущая Лиса со страхом посмотрела на Кричащего Петухом. Его фигура угрюмо темнела на фоне беснующихся белых струй. Видно было, как сжались его челюсти, как втянулись обвислые щеки.
– Мой брат – Сновидец, Собеседник Духов? – ухмыльнулся Вороний Ловчий. – Снег слишком ярко блеснул на солнце – вот ему и примерещилось невесть что!
Лиса поежилась, почувствовав на своем лице взгляд сверкающих черных глаз. Она обернулась, услышав шаги: Ловчий подошел и стал рядом с ней. Сжав зубы, она вновь устремила взор на Бегущего-в-Свете.
– Мой брат прост умом, женщина, – прошептал Вороний Ловчий. – Его мысли в ином мире, не там, где наши с тобой.
Она вздохнула и обернулась к нему:
– Откуда ты знаешь?
– У тебя на лице написано все, что ты думаешь, – ясно, как следы на свежем снегу, – сказал Вороний Ловчий. В глазах его читалась саркастическая усмешка и какое-то еще – неприятное, ранящее – выражение. – И не я один это вижу.
– Не знаю, о чем ты…
– Думаю, знаешь. – Улыбаясь, он отошел прочь, сильный, изящный, привлекательный, несмотря на истощение. Да пропади он пропадом, откуда у него такая самоуверенность? Как он осмеливается так смотреть на нее? Ведь Кричащий Петухом редко ошибается. Он знает, что творится в душе человека или животного, – в этом ему нет равных.
Двое детей, вырвавшись из толпы, с приветственными криками бросились навстречу Прыгающему Зайцу и
Тому-кто-Плачет: они несли волчьи кости, с которых свисали скудные куски промерзшего мяса. /
Сам Бегущий-в-Свете нес на плечах только серую волчью шкуру. На ней все еще болталась голова зверя с тускло блестящими заледеневшими глазами.
– Бегущий-в-Свете принес мясо! – воскликнул Прыгающий Заяц. Затем его голос возвысился и зазвучал мощнее:
– И он принес Сон!
Они напряженно ждали, глядя на красно-белые пласты мяса, свисающие с плеч охотников… Едва ли его хватит, чтобы