Отулисса не принимала участия в беседе с королем. В дополнение к своим основным многочисленным обязанностям она еще замещала библиотекаря всякий раз, когда старую пещерную сову по имени Уинифред одолевал очередной приступ артрита. Поэтому в то время как стая дискутировала с Корином по поводу Праздника урожая, Отулисса приглядывала за библиотекой. Эта работа была ей по душе, поскольку давала возможность продолжить метеорологическое исследование, начатое сразу после возвращения из Серединного царства, где Отулисса впервые столкнулась с близнецовыми ветрами и сложной воздушной системой под названием Река ветра, расположенной между Га'Хуульским миром и Серединным царством. Отулисса всегда умела с головой уходить в работу. Она не слышала ни хихиканья стайки совят, сгрудившихся вокруг сборника шуток и анекдотов, ни шагов совы, приближавшейся к столу, за которым она сидела. Здесь следует заметить, что Отулисса обычно работала за бывшим столом Эзилриба, прославленного наставника, ученого, поэта, историка и некогда великого воина Великого Древа.

— Кхе-кхе, — кашлянула сова.

Вздрогнув от неожиданности, Отулисса подняла голову от бумаг. Перед ней сидел Стрига.

— Ох, простите. Я чересчур увлеклась, — пробормотала она.

— О, я не хотел вас побеспокоить.

«Однако именно это ты и сделал, — с раздражением подумала Отулисса. Она терпеть не могла неряшливого использования слов. — Неужели нельзя было прямо сказать: „Извините за беспокойство, но мне нужно с вами поговорить?“»

— Могу ли я полюбопытствовать, в изучение какого вопроса вы столь глубоко погрузились? — спросил Стрига.

— Я занимаюсь изучением погоды и воздушных течений. Возможно, вы знаете, что я работаю в клюве всепогодников.

— Ах, вот оно что! — жизнерадостно воскликнул Стрига. — Это я одобряю.

Отулисса несколько раз моргнула. Честно говоря, она не совсем поняла, что он имел в виду.

— Что именно вы одобряете? — спросила она, склонив голову к плечу. «Во имя Глаукса, что тут нуждается в одобрении? И потом, кто ты такой, чтобы одобрять или не одобрять что-то?» Разумеется, она была слишком вежлива, чтобы задать эти вопросы вслух.

— Я одобряю полезные исследования, подобные изучению погоды, — охотно пояснил Стрига, медленно поворачивая голову. — Но при этом осуждаю любые непрактичные и, если мне будет позволено так выразиться, легкомысленные занятия. Сии занятия и книги я называю еретическими.

— Еретическими?

— О да. Вы ведь понимаете, что я имею в виду? Вредоносные, антиглауксовые книги, подобные той, над которой потешаются вот эти юные создания, — с этими словами Стрига кивнул на совят, сгрудившихся вокруг стола и весело хихикавших над книгой.

— Но это же сборник шуток! Было бы о чем говорить! — воскликнула Отулисса, а затем солгала, что вообще делала крайне редко: — Я сама читала его в детстве!

На самом деле Отулисса никогда не читала сборники анекдотов, однако ей и в голову не приходило отрицать право других сов наслаждаться подобными книгами.

— Но ведь эти книги есть не что иное, как легкомысленное излишество и суетное потакание собственным слабостям!

Отулисса пристально посмотрела на Стригу. «Что он несет?» И вообще, слово «излишество» в последнее время стало ей порядком надоедать.

— Боюсь, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду под словом «излишество» применительно к литературе.

— Литература? — переспросил Стрига. — Ах, Отулисса, зачем вам думать о литературе, ведь вы ученая сова, занимающаяся полезными дисциплинами, такими как… я хотел сказать… в общем, погодой и тому подобным. Кстати, что вы сейчас читаете?

Этот вопрос совершенно не понравился Отулиссе. Что за навязчивость, как не стыдно совать свой клюв в чужие дела? С какой стати она должна докладывать ему, что читает и чем занимается? Хотя ей нечего было скрывать. Более того, Отулисса гордилась книгой, которую читала, поскольку она была написана Стрикс Эмерильдой, одной из ее дальних родственниц, замечательной ученой и предсказательницей погоды прошлого века. Книга имела довольно занудное название «Атмосферное давление и турбулентность: вводный курс», поэтому Отулисса с удовольствием перевернула ее обложкой вверх.

— Вот. Написана моей прапрапратетушкой по материнской линии.

— Думаю, вы должны ею гордиться, — тихо прошелестел Стрига.

— Разумеется. Я очень горжусь, — коротко ответила Отулисса.

— Но остерегайтесь гордыни, моя дорогая.

— То есть все того же излишества? — уточнила Отулисса, слегка подавшись вперед, чтобы повнимательнее рассмотреть своего собеседника. Только теперь она заметила, как сильно изменилось лицо Стриги с того дня, как он впервые появился на Великом Древе. Перья на лицевом диске стали гораздо реже. Глаукс великий, да его лицо почти совсем облысело! Под редким налетом синевы виднелась серая сморщенная кожа.

— Именно так, Отулисса, именно так.

Отулисса склонила голову к одному плечу, потом к другому, а затем завертела ею в разные стороны, как будто хотела разглядеть голубую сову во всех возможных ракурсах.

— Мне просто любопытно, — задумчиво произнесла она. — Что конкретно вы понимаете полсловом «излишество»?

— Ах, дорогая, как я счастлив, что вы задали мне этот вопрос!

«Охотно верю», — подумала про себя Отулисса.

— Как вам должно быть известно, я происхожу из Двора Дракона, самого непрактичного места на свете, — Стрига сделал особое ударение на слове «непрактичного». — Вы спросите, что сделало его непрактичным? Я отвечу — излишек роскоши, неги и всевозможное потворство собственным желаниям. Но сердцем и движущей силой этих отвратительных явлений, топливом для костра этой роскоши были именно излишества!

— Но что такое излишества? — повторила Отулисса.

— Ответ прост. Излишества суть все лишнее в жизни, безделушки, мишура и непрактичность, кои отвлекают нас от Глаукса и нашей подлинной совиности.

— Подлинной совиности? — вытаращила глаза Отулисса.

— Разумеется! Ведь мы, совы, по природе своей весьма скромные существа.

— Хммм, — фыркнула Отулисса, вспомнив о Сумраке. «Вот уж точно всем скромникам скромник!»

— Мы должны следовать путем скромности, — продолжал Стрига. — Все иное есть излишество. Суета, так сказать.

Отулиссе очень хотелось заметить: «У всех свои представления об излишествах», но она вовремя удержалась. Вместо этого она сказала:

— Позвольте задать вам еще один вопрос, последний.

— Разумеется! — прошелестел Стрига, но при этом так и впился глазами в ее лицо.

— Скажите, пожалуйста, вы страдаете облысением? Я заметила, что перья на