— Мне так жаль.
— В наше время делают потрясающие лекарства. В нем еще очень много жизни. — На лице Джарвиса появилась печальная улыбка. Он действительно хотел верить в то, что говорил. По всей видимости, у него вошло в привычку отстаивать деда.
— Но где живут остальные?
— Ты переживаешь о том, что нас могут застать вместе? — Он слегка склонил голову, и она почувствовала, как начала подниматься температура ее тела. Лицо залил румянец, внизу живота стало жарко. Еще чуть-чуть — и она лишится самообладания. Следовало оставаться спокойной.
— Возможно.
— Мой отец в Техасе, он бывает здесь крайне редко. Жан-Пьер в Нью-Йорке со своей командой в течение всего сезона, а Анри большую часть времени живет в другом месте, их дом некоторое время пустует.
Выйдя во внутренний дворик, он кивнул, приглашая следовать за собой. Заинтригованная, она поспешила за ним. Он прекрасно умел волновать ее воображение. Это качество делало его невероятно сексуальным.
«И вот, — напомнила она себе, — чем это все закончилось».
Джарвис обвел патио глазами. Она проследила за его взглядом, заметив гидромассажную ванну и необычный фонтан в греческом стиле, украшавший бассейн. По мраморным телам Дафны и Аполлона, заключившего возлюбленную в объятия, стекала вода, наполняя бассейн.
— Ты накрыл ужин на улице. — Эрика вдохнула прохладный воздух, напоенный влажностью.
За фонтаном был накрыт стол со свечами, цветами, серебром и фарфором.
— Я же обещал тебе гамбо, — сказал Джарвис, помогая ей сесть. — Я всегда держу свои обещания.
Она устроилась в кресле, ощущая его близость всем телом. На своей шее она ощутила его жаркое дыхание и задохнулась от внезапно нахлынувшего желания. Часто заморгав, она сосредоточилась на сервировке стола. Вокруг никого не было, по всей видимости, он собирался обслуживать ее самостоятельно.
— У тебя очень красивый дом.
— Старые дома, бывшие плантации, всегда выглядят эффектно. — Он опустился в кресло напротив. — Конечно, наша история никак не может соперничать с тысячелетними замками, набегами викингов, но у каждого места своя история.
— Архитектура особенно интересна. Понимаю, почему тебе так нравится здесь жить.
Всякий раз, когда американцы говорят о своих колониальных городах, они упоминают об очаровании Старого Света, которым те обладают. Такие города, как Новый Орлеан, были плавильным котлом культур и обычаев для переселенцев из Европы, северных регионов Америки и стран Карибского бассейна. И эта красота не имела ничего общего с великолепием Старого Света.
— Конечно, если ты предпочитаешь ресторан… — Взяв щипцами свежеиспеченный теплый хлеб, он замер в ожидании.
— Мы сейчас одни. Так лучше. — Она подняла руку. — Не пойми меня неправильно.
— Ты доступно объяснила мне это раньше.
Гамбо оказался густым супом с морепродуктами, красными бобами и рисом, подавался с мягкими булочками.
— Тебе понравилась Луизиана?
— Да, здесь очень красиво. Деревья, вода… — Этот пейзаж сильно отличался от суровой и жестокой природы ее страны.
— Знаешь, ты могла бы здесь остаться.
— Я здесь не для этого.
Эрика старалась говорить как можно более хладнокровно, несмотря на то что ее тело отзывалось на каждый звук его голоса.
— В таком случае зачем ты приехала сюда после того, как оставила меня, даже не удосужившись попрощаться?
Так, значит, он обратил на это внимание.
Эрика сделала глубокий вдох и начала свою речь, которую заготовила, когда садилась в самолет в самом начале путешествия:
— Я сожалею об этом. Мне казалось, что так будет проще для нас обоих. То, что между нами произошло, было простой интрижкой, у которой не могло быть продолжения, потому что мы живем на разных концах Земли. Я просто избавила нас от лишних трудностей.
Тогда она думала лишь о том, что ей нужно определиться в жизни, продолжить учебу, начать строить карьеру… Когда она узнала о беременности, все ее тщательно продуманные планы пришлось пересмотреть. Она не собиралась отказываться от своих намерений, но теперь реализация ее планов сдвигалась на неопределенный срок.
— Почему ты не брала трубку, когда я звонил тебе, не отвечала на сообщения? Я всего лишь хотел поговорить с тобой…
— Я решила, что ты делал это из вежливости. Был верен джентльменскому кодексу. Не пойми меня неправильно, я нисколько не сомневаюсь в твоей порядочности. Просто этого недостаточно, чтобы строить отношения.
— Неужели ты не могла хотя бы раз ответить? Если мы говорим о вежливости, то я ожидал, что ты сделаешь хотя бы это. — Джарвис вопросительно поднял брови.
— Ты злишься, понимаю. Я извиняюсь за то, что поступила так, а не иначе.
— И теперь ты здесь. Конференция, да?
— На самом деле это не так. — Она поправила на руке серебряный браслет с вдохновляющей выгравированной надписью. — Я сказала так потому, что нас могли услышать. Мне нужно было увидеть тебя. Я хотела извиниться за то, что пропала, и нам предстоит обсудить еще кое-что.
— Например?
— Нам нужно решить, как мы поступим с последствиями нашей встречи.
Он пристально посмотрел ей в глаза.
— О каких последствиях ты говоришь? Говори прямо, пожалуйста, мне никогда не нравилось играть в шарады.
Она промокнула губы, оттягивая время, прежде чем ее жизнь изменится навсегда. Тщательно сложив салфетку, она положила ее рядом с тарелкой и посмотрела ему прямо в глаза. Ее руки дрожали.
— Я беременна. У нас будет ребенок.
Он был готов услышать от Эрики все, что угодно, но не это. Вероятно, он должен был что-то сказать. Что-то остроумное и ободряющее. Но вместо этого он просто продолжал молча смотреть на нее.
Джарвис шумно вздохнул.
Он вспомнил, какой невероятно красивой она была в тот вечер, когда они встретились. Она обладала не только прекрасным телом, но и несла его с невероятной грацией, это вскружило ему голову.
Ее лицо словно сковала непроницаемая маска. Джарвис не понимал, что она чувствует в этот момент. Эрика буквально замораживала его попытки заглянуть за то, что скрывалось за этой стеной из голубого льда. Джарвис рассматривал ее волосы, лежащие на плече. Прическа подчеркивала длину ее шеи и четко обозначенные ключицы. С этой поистине королевской прической она едва напоминала ту женщину, чьи волосы разметались по подушке, пока они вели друг с другом бой, старый как мир.
Боже, что это были за выходные… Прошли месяцы, а он до сих пор вспоминает об этом.
Ему следовало сказать что-то стоящее. Нечто достойное ее. Собравшись с мыслями, он собирался произнести какую-нибудь речь. Несмотря на все его стремление, он лишь смог повторить за ней:
— Беременна…
На ее лице промелькнуло едва заметное разочарование. Конечно, она имела полное право ожидать от него большего. Молчание продолжалось.
Выражение ее лица