– Удалось! Победа! – услышал он пронзительный голос позади себя.
Франкенштейн резко обернулся и чуть не столкнулся нос к носу с какой-то темной фигурой. Поначалу им овладел ужас, и он, не выдержав напряжения, закричал от страха. И только через несколько секунд узнал в пришельце Дракулу и понемногу успокоился.
– Ах, это вы, граф... это только вы, – улыбнулся Франкенштейн, радуясь тому, что наконец друг вспомнил про него... Последний из оставшихся у него друзей.
Дракула шагнул вперед и вошел в круг света, созданного электричеством внутри лаборатории. Что-то в его поведении сразу же насторожило ученого. Кроме того, голос его показался Виктору недовольным и каким-то безрадостным, а глаза, которые всегда так тепло смотрели на ученого, сейчас оставались ледяными.
– Я уже начал терять веру в вас, Виктор. – Затем граф посмотрел на беснующуюся внизу толпу крестьян. – Как жаль, что момент вашей победы и выдающегося научного достижения омрачен незаслуженными обвинениями, как разграбление могил и надругательство над трупами.
* * *
Толпа продолжала заполонять улицу. Людей внизу у ворот замка становилось все больше. Они передвигались в ночи, как единый организм, сплоченный общей целью: отомстить ученому. Они до сих пор никак не могли понять, как человек, тем более называющий себя доктором, осмелился совершить такие отвратительные поступки, как осквернение могил. Но никто не интересовался мотивами, побудившими к этому Виктора. Главным оставался факт преступления, которое привело весь городок, в котором издавна царили всевозможные предрассудки, в состояние ужаса. И хотя далеко не всех интересовал сам доктор, но в момент общего горя селяне умели сплачиваться, чтобы сообща отомстить за совершенное святотатство.
Большинство мужчин несли с собой факелы, а также всевозможные орудия труда, которые могли применяться и как оружие: здесь были и вилы, и лопаты, и топоры. В обычное время безобидные инструменты служили для возделывания земли или для строительства жилья, сегодня ночью они должны были послужить куда более жестокой цели.
После небольшой передышки толпа приготовилась уже во второй раз атаковать ворота своим бревном, которое они использовали в качестве тарана. За воротами возвышался замок Франкенштейна, словно выросший из трясины болот и молча взиравший на разбушевавшихся крестьян.
Старый замок, который насчитывал сотни лет, сумел пережить немало осад вражеских войск, но сегодня толпа почему-то была уверена в том, что эта крепость должна непременно пасть. Внутри замка находился один-единственный человек, ну а с ним они, безусловно, сумеют расправиться.
Возглавлял этих безумцев все тот же гробовщик в высоком цилиндре. Его блестящие глаза отражали огонь факела, который он держал в поднятой руке, и ненависть, которую он испытывал к тому, кто находился сейчас в замке. Предвкушая удовольствие, с которым он разделается с этим негодяем, гробовщик постоянно что-то выкрикивал, подзадоривая своих товарищей, не давая им возможности успокоиться:
– Вы знаете правду! Вам хорошо известно, что он делает там с телами всех тех, кто был вами когда-то горячо любим! Не забывайте этого! Он должен ответить за все!
Вокруг гробовщика поднялся недовольный шум. Толпа гудела и требовала перейти к действиям. Мужчины то и дело принимались вновь и вновь таранить ворота бревном. Но ворота продолжали упрямо держаться на своих старинных петлях и не желали так просто сдаваться. Но это не слишком расстраивало гробовщика: он уже понимал, что ждать оставалось немного.
* * *
И снова Франкенштейна поразил тот факт, что в голосе графа не прозвучало беспокойства и озабоченности. Осквернение могил всегда считалось серьезным обвинением. Тем более что толпа, как видно, была полна решимости разделаться с ученым без всякого суда. Скоро ворота замка поддадутся, ну а уж со входной Дверью такой мороки уже не будет. И вряд ли кто-нибудь теперь сможет остановить разъяренную толпу.
Франкенштейн бросил на Дракулу умоляющий взгляд и произнес:
– Я должен... я должен бежать и каким-то образом скрыться из этих мест.
Теперь его охватила самая настоящая паника: Франкенштейн принялся нервно расхаживать по лаборатории, разглядывая ее так, словно он видел эти приборы и аппаратуру впервые. Теперь она превратилась в темницу и походила скорее на зловонную тюремную камеру, чем на лабораторию, где совершаются научные открытия. Оборудование, которое когда- то восхищало юного Виктора, теперь только пугало его. Динамо-машины, генераторы, баки и цистерны для химических реактивов – все это казалось ему чудовищным порождением ада. Все смешалось в голове Виктора, когда он начал понимать, что мир рушится, и земля уходит у него из-под ног, и на спасение уже не остается ни малейшей надежды.
Но не только это взволновало его. Что-то сильно мешало ему, что-то выбивалось из общего стиля. Вот в чем дело! Это ощущение исходило от самого графа, с ним было что-то не в порядке. Дракула смотрел на ученого с каким-то презрением или, точнее, с очень неприятным выражением лица. В любом случае, дружелюбным назвать такой взгляд было просто невозможно. Виктор поразился. Как же так? В одну минуту вся его жизнь покатилась под откос. Еще мгновение, и он, наверное, попросту сойдет с ума.
Голос графа раздался словно откуда-то сверху:
– И куда же вы намерены бежать, Виктор?
Дракула находился где-то среди стропил, как будто каким-то волшебным образом ему удалось переместиться туда за долю секунды. «Если это и магия, – подумалось Франкенштейну, – то наверняка черная».
Но сейчас не было времени размышлять над трюками, которыми владел граф, а потому Виктор попытался просто сосредоточиться. Он раскрыл походный саквояж и начал судорожно собирать в него все те вещи, которые могли ему понадобиться в пути. Франкенштейну необходимо было немедленно убираться отсюда и, кроме того, спасти свое творение... Он должен избежать мести толпы... и еще ему надо остерегаться Дракулы. Прочь отсюда, подальше от графа. А потом, когда он окажется в безопасности, у него будет время, чтобы все еще раз обдумать и сделать соответствующие выводы.
– Ваши весьма специфические опыты стали причиной того... что вас теперь вряд ли примут где-нибудь в цивилизованном мире, – холодно и чуть насмешливо произнес Дракула. Когда Франкенштейн поднял на него глаза, то обнаружил, что граф расхаживает в дальнем углу комнаты, рядом с камином.
Но это же невозможно! Такое перемещение физического тела противоречило законам динамики, а Виктор неплохо разбирался в естественных науках. И кто он вообще такой, этот странный человек? Он, конечно, лгал Франкенштейну во всем