— Один взрослый и два детских билета до Сиднея, пожалуйста, — решительно заявила Патрисия девушке-кассиру в одном из отделений билетных касс.
Эти билеты стоили целое состояние, но и обещали они настоящее начало новой жизни. На это можно и потратиться. Сидней в конце 1960-х годов представлял собой молодой и активно развивающийся город. Знаменитое здание оперы пока еще не было построено, но театр здесь активно развивался. Вдобавок к этому здесь говорили на английском языке, поэтому никаких проблем взаимопонимания не должно было возникнуть.
— Да и кто вообще знал, что такое Австралия? Кто и когда в ней бывал? — со смехом впоследствии говорила мать будущего актера.
Здесь действительно мало кто бывал. Первое, что поразило Патрисию, были расстояния, которыми здесь все измерялось. Не то что Бейрут, жизнь которого сосредоточена на крохотном пятачке центра города, но даже гигантский Лондон по сравнению с Сиднеем казался крошечной деревушкой. Еще одним неприятным открытием стали цены, которые здесь почему-то были в разы выше, чем в Ливане.
Деньги таяли буквально на глазах, поэтому Патрисия вновь стала разыскивать Сэма. Она уже не собиралась помириться с мужем, но хотела потребовать от него выплаты алиментов. Вскоре Сэм все-таки вышел на связь и даже пообещал переслать немного денег. Конечно, это обещание он и не собирался выполнять. Настроения его сменялись резко и неожиданно. В одном телефонном разговоре он мог плакать и умолять жену вернуться, проклинать, орать и затем отказываться давать какие бы то ни было деньги. Такое повторялось раз за разом, пока, наконец, Патрисия не услышала на том конце телефонного провода голос матери Сэма. Женщина сообщила о том, что ее сына недавно снова арестовали за хранение наркотиков. На этом можно было забыть о всякой помощи со стороны Сэма.
Поиски работы шли с переменным успехом. Иногда удавалось устроиться в команду организаторов какого-нибудь очередного шоу крупной звезды, но случалось это нечасто. Девушка быстро нашла себе компанию в приморском и свободолюбивом Сиднее. Этот город был практически создан мошенниками, аферистами и искателями приключений. В конце 1960-х годов творческие бездельники, казалось, составляли его основное население. Даже сегодня здесь практически невозможно встретить кучки офисных сотрудников возле разного рода бизнес-центров. Такие стайки всегда можно видеть возле небоскребов Манхэттена. Все они одеты по дресс-коду, у всех одинаковые бумажные стаканчики с кофе в руках. В Сиднее даже сегодня ни один офис-менеджер не будет придерживаться дресс-кода. В 1960-х, казалось, здесь не работал никто. Патрисия недолго арендовала жилье, предпочитая вместе с детьми кочевать по друзьям и приятелям. Здесь, в Сиднее, все так же был поблизости океан, шум которого, казалось, разносился по всему городу. Все так же, как и в Бейруте, большую часть года здесь светило яркое солнце.
Киану Ривз с мамой Патрисией Бонд (в девичестве Тейлор) на церемонии вручения премии Оскар. 2020 г.
Они сменили несколько десятков квартир за считанные месяцы, прежде чем девушке все же удалось подыскать себе работу. Наконец она снова создавала магию на сцене, на сей раз организовывая концерты звезд из Америки. Сюда они приезжали часто, поэтому работы хватало. Девушка устроилась помощником организатора выступлений, и большая часть времени уходила на покупку кофе для сотрудников. Денег на жизнь не хватало категорически, а времени работа занимала слишком много. Ким и Киану росли под присмотром многочисленных друзей Патрисии. Один отчим сменялся другим с калейдоскопической скоростью. Этот процесс казался хаотичным и циклическим. Дети зачастую даже не успевали запомнить имя нового поклонника матери, как вдруг появлялся следующий. Большинство из них были актерами и продюсерами из Европы и Штатов.
— Что ты делаешь во всеми забытой Австралии? Если ты хочешь сделать карьеру, то есть только один город, в котором ты должна жить, — Нью-Йорк, — беспрестанно слышала Патрисия.
— Я не люблю холод, — старалась отшутиться девушка.
Она подумывала о переезде в Лос-Анджелес, но это казалось смешным и невозможным, а вот про Нью-Йорк говорили все. К тому же там жило много знакомых девушки. Здесь, в Сиднее, она все еще чувствовала себя чужой, все же этот город оказался экзотическим приключением, непригодным для жизни.
Постепенно боль и обида на бывшего мужа улеглись, а вместе с тем появилось и желание влюбиться и снова что-то резко изменить в жизни. Таким серьезным увлечением стал безвестный режиссер из Нью-Йорка, который буквально умолял девушку переехать в Нью-Йорк. Ким и Киану только-только начали осваивать сложный для понимания австралийский вариант английского языка, только-только начали заводить своих собственных друзей и приятелей на детских площадках, когда вдруг снова пришла пора паковать вещи и переезжать. На сей раз в холодный и промозглый Нью-Йорк.
По воспоминаниям Патрисии Тейлор, переезд дался ей легко, но не детям. Брат с сестрой не желали жить в сыром и ветреном мегаполисе, в котором деревья есть только в Центральном парке.
Поначалу они поселились в небольшой квартирке на задворках Манхэттена, в которой жил так долго звавший к себе Патрисию режиссер. Молодой человек действительно во многом помог Патрисии на первых порах, познакомив девушку с Бродвеем и его обитателями. Именно благодаря ему Патрисии удалось быстро закрепиться в городе и найти работу в одном из любительских театров на недалеко от Бродвея. Вот только к детям молодой режиссер оказался безразличен. Он полагал, что девушка оставит их в Сиднее, хотя бы на первое время, а потом… А кто и когда знает, что бывает потом? Существование детей в квартире он предпочитал попросту не замечать, пока это возможно. При любом удобном случае он предлагал отправить их к родственникам девушки, настаивал на том, чтобы отправить их к бабушке с дедушкой. На последнее Патрисия почти уже согласилась, но отношения с молодым человеком к тому моменту совсем испортились.
Ким и Киану часто проводили время за кулисами театра и наблюдали за тем, как их мама колдует над костюмами актеров. Они прекрасно знали, что их главная задача: вести себя как можно тише. Большую часть времени Киану проводил, подглядывая из-за тяжелой и старомодной шторы за тем, что происходило на сцене.
— Мама, я решил, что хочу стать актером, — неожиданно заявил Киану, войдя в костюмерную. Девушка была занята работой и даже не обратила внимания на сына.
— Значит, станешь, — ответила она, не поворачивая головы.
Я просто хотел стать космонавтом, строителем и пожарником, поэтому и стал актером. На самом деле дети ведь обычно хотят стать кем-то, чью работу видят каждый день. Для меня театр был домом, мы