— Простите, Мустафа, — сказала Алиса, — мне очень приятно с вами познакомиться. Но я совсем не ожидала, что вы приедете к нам в таком ящике. Я думала, что джинны приезжают на шелковых носилках или хотя бы верхом на слонах.
Мустафа сделал вид, что не услышал слов Алисы.
Вместо этого он строго спросил:
— А это что за людишки здесь собрались?
— Я как раз собиралась вас со всеми познакомить. Сначала с моей бабушкой Клавдией Матвеевной.
Джинн расплылся в улыбке. Он вытащил из мешочка, висевшего у него на поясе, скромный, но изящный нефритовый браслет и произнес:
— Дорогая Клавдия-джан. Всю свою жизнь я мечтал встретиться с такой мудрой и заслуженной женщиной, как ты. Я мечтал, что мы будем обсуждать с тобой строки древних сказаний, будем говорить о воспитании внуков и правнуков. Возьми мой скромный дар, Клавдия-джан, да хранит тебя небо. Этот браслет вырезан руками гномов в пещерах Бадахшанских гор.
Бабушка поблагодарила джинна, а Алиса познакомила с джинном дедушку. Алексей-ага получил в подарок от джинна сапфировые четки и шелковую чалму. Затем подошла очередь мамы. Маме досталось коралловое ожерелье. Папа Алисы особенно понравился джинну, и поэтому профессору Селезневу пришлось принять от джинна в подарок кривую саблю дамасской стали в серебряных ножнах.
Джинн сказал при этом:
— Учти, профессор-ага, этот клинок разрезает на лету конский волос. Хочешь попробовать? Возьми у любого своего коня и разруби!
— Простите, Мустафа, — сказал профессор, — но у меня дома нет ни одного коня.
— Не может быть, чтобы волшебница Алиса жила в такой бедной семье! Но у тебя должен быть хоть один верблюд!
— Простите, но у меня нет верблюда.
— Неужели на все хозяйство у вас только один осел? — расстроился джинн.
Он разволновался, пыхтел черным дымом, из глаз капали на ковер слезы, состоящие из серной кислоты, и прожигали в ковре дырки.
И тогда Алиса спасла положение.
— Вы не правы, глубокоуважаемый Мустафа! — воскликнула она. — Мой отец, премудрый профессор Селезнев, владеет несметными богатствами. У него есть железные слуги. Вот трое перед вами. — Она показала на саперов в касках и бронекостюмах и на домашнего робота Полю.
— То есть как? — удивился первый сапер. — Нас вызывали на обезвреживание, а теперь называют слугами!
— Вы свободны, — сказала им Алиса. — Спасибо за службу.
И она им так выразительно подмигнула, что саперы догадались, что Алиса шутит, взяли под козырек и дружно ответили:
— Рады стараться!
— Кроме того, мой премудрый отец, — продолжала Алиса, — владеет особым царством под названием Космический зоопарк, или Космозо. Слышали ли вы, Мустафа, о таком царстве?
— Нет, не приходилось, госпожа.
— Именно там собраны все самые страшные чудовища с разных звезд. И мой глубокомудрый отец повелевает ими, но держит в клетках, чтобы они не сожрали все живое.
— О небо! Какое счастье! — закричал Мустафа. — Я не ошибся! Я и на самом деле приехал в гости к могущественнейшему семейству на Земле.
— Можно считать, что так, уважаемый Мустафа, — согласилась Алиса и подумала, что даже такой требовательный к другим людям человек, как ее друг Пашка Гераскин, порадовался бы находчивости Алисы.
И тут в комнату вошел марсианский богомол.
Надо сказать, что у Алисы всегда живут разные звери и птицы. Одни немного, другие подолгу, а марсианский богомол прижился навсегда. Потому что его почти не надо кормить и поить. Как известно, марсианские богомолы едят раз в месяц, а пьют только 29 февраля, в високосном году. Так что даже если все Селезневы, народ, как известно, беспокойный и непоседливый, разъедутся по разным концам Галактики, а домроботник Поля отправится на конгресс нумизматов, ничего с богомолом не случится. Он замрет посреди комнаты и не двинется, пока кто-нибудь не вернется.
Марсианский богомол похож на палку с круглыми глазами, приделанную к шести длинным, тонким, членистым, но очень крепким ногам. Ростом он Алисе по пояс. На первый взгляд к нему страшно подойти: заденешь слегка, и его ноги сломаются. Ничего подобного! Как-то богомол задумался, вышел на улицу и столкнулся со снегоуборочным комбайном. Комбайн спереди погнулся, а богомол только испугался и убежал обратно. Если, правда, бег богомола можно считать бегом. Его догонит и маленький ребенок. А когда он гуляет, то переставляет ноги, как сонная черепаха.
Надо добавить, что марсианский богомол — существо совершенно безмозглое, но доброе и привязчивое. И страшно любопытное.
Поэтому неудивительно, что, услышав шум в соседней комнате, богомол решил проверить, что же там случилось.
Он вошел в комнату, и никто, кроме Алисы, не обратил на это внимания. К марсианскому богомолу за несколько лет все настолько привыкли, что его не замечали. Алиса же испугалась — вдруг джинн Мустафа примет богомола за злого духа и захочет его убить?
— Не бойся, Мустафа! — воскликнула Алиса, кидаясь вперед, чтобы встать между богомолом и джинном. — Он не кусается.
— А я знаю, что он не кусается, — спокойно ответил джинн.
Он шагнул вперед, протянул лапищу и почесал когтем между выпуклыми круглыми глазами богомола.
Только знатоки марсианского животного мира и сами марсиане знают, что богомолы любят, чтобы их чесали между глазами.
Богомол замер от наслаждения, а Мустафа, к всеобщему удивлению, объяснил:
— Не удивляйтесь, уважаемые Селезневы. Я хотел бы признаться, что свою бурную молодость я провел не в кувшине, а немало путешествовал и шалил. Как-то мой дядя Эль-Менеджер взял меня на загадочную красную планету, которая поднимается кровавым оком над уснувшей пустыней. Мы побыли там недолго, потому что там нечего пить, нечего есть и нечем дышать. Сами жители той планеты обитают в пещерах и прячутся от яркого света. А по пустыне бегает только вот такая саранча, как ваш друг. Есть саранчу нельзя, потому что в ней только жилы и кости.
— Вы бывали и на других планетах? — спросил дедушка.
— Бывал, — ответил джинн и широко зевнул. Из его пасти вырвалось облако дыма.
Алиса поняла, что первое знакомство состоялось и обошлось без жертв. Пора сделать перерыв.
— А теперь, наш дорогой гость, — сказала она, — вам пора отдохнуть. Дорога была трудная, ваш возраст требует отдыха.
— О, как ты права, премудрая девица! — согласился Мустафа.
— Но где ты будешь спать?
— Удобнее всего мне спать в кувшине. Я уже привык. Ты меня заткнешь пробкой, чтобы шум вашего уважаемого города не мешал мне отдыхать.
Алиса, конечно