На этот раз никто его не осматривал. Его вообще никто не трогал в течение одного земного года, который он провел в абсолютном мраке и тишине. Изоляция губительно сказывалась на навигаторе, который впал в самопроизвольный анабиоз. Потом вечность небытия кончилась резким свистящим звуком, и на аппарат обрушился испепеляющий оранжевый свет. Излучение моментально нагрело корпус, грозя расплавить его, но сверху образовался прозрачный колпак, и металл стал остывать. Произошло еще несколько событий, в результате которых положение Вояджера изменилось. Его транспортировали из открытого космоса на планету. Его подвергали действию неведомых приборов, осматривали, и в самом конце подняли на большую высоту, как выяснилось позже - на амфитеатр монументальных размеров. Это место на десятки километров возвышалось над поверхностью планеты.
Похожие на кораллы, над ним нависали причудливые искрящиеся образования, между которыми роились точки, и клубилось зеленоватое марево. Часть из них была искривлена, другая представляла собой гигантские аналоги земных сосен - такие же прямые и взлохмаченные игольчатыми зонтами у самой верхушки. Поверхность планеты была усеяна настоящим ковром из таких образований. Махровое серебристое небо пересекали в равных промежутках багровые полосы, полос было три, одна широкая в зените и две тонкие по краям горизонта; их толщина и яркость медленно колебались. Иногда стаи точек влетали и вылетали из полос, циркулируя между небом и землей.
Защищенный от внешнего излучения прозрачным колпаком, ветхий Вояджер скорчился на постаменте посредине амфитеатра. Со стороны он выглядел маленьким паучком, неведомо как попавшим на большое обеденное блюдо. Иногда что-то быстро пролетало над ним, и тогда по поверхности площадки неслись крупные тени. Довольно долго положение вещей оставалось неизменным: модуль находился в центре пустого пространства, в абсолютном покое и тишине.
Существа появились прямо из воздуха лишь к концу месячного светового дня. Формой полупрозрачных радужных тел они уподоблялись морским скатам, у которых почему-то выросли по бокам сферические выпуклости. Парящие над поверхностью платформы, они медленно покачивались вверх-вниз и их тела перемигивались огнями всего спектрального ряда, видимыми и невидимыми человеческому глазу. Перед Вояджером образовался неровный полукруг.
Наблюдатели степенно изучали аппарат. Тишину нарушил тонкий, резонирующий звук. Если перевести последовавший обмен сигналами на человеческий язык, он прозвучал бы следующим образом.
- Артефакт чрезвычайно ценен, - поделилось одно из существ соображениями с остальными.
- Да, верно. Редкая находка. Сколько же предположительно ему периодов?
Существо, сливавшееся с окружающей медной гаммой цветов, мигнуло алым пятном, произвело некоторые манипуляции и донесло до других:
- Восемнадцать тысяч.
Будь у Вояджера уши, он услышал бы протяжную трель на высоких нотах.
- Его следует поместить в музей.
- Мы выражаем согласие. Но прежде надо изучить.
- Од-Оз скопировал его атом в атом. Оригинал трогать не будем, а копию исследуем.
С момента обнаружения настоящий Вояджер заключили в прозрачный пузырь и поместили в полутемном помещении невероятных размеров рядом с другими экспонатами. О, если бы аппарат мог видеть! Любой земной ученый отдал бы жизнь за то, чтобы посмотреть на эти образцы инопланетных культур. Нет смысла описывать их. Следует лишь сделать оговорку, что раса хозяев Эридана приблизила их к естественным условиям, все предметы, включая живых индивидов. Пузыри, в которых они находились, можно было сравнить с уменьшенными мирами-родителями. В чем-то музей напоминал заповедник. Вояджер завоевал большой интерес у этих существ - подле его пузыря колыхалось гораздо больше их студенистых полупрозрачных тел, чем возле остальных.
Двойника Вояджера тем временем отреставрировали и разобрали на мелкие части. Сначала решили разбить его на молекулы, но поняв, что на этом уровне материя осталась не тронутой, поднялись к следующему. Изъеденный металл кишел налипшими на поверхность земными бактериями, которые немедленно подверглись анализу. С бактериями попытались вступить в переговоры, но едва отойдя от спячки, они принялись ожесточенно делиться. Это обескуражило эриданцев - несколько земных дней провели они, подвергая микроорганизмы различным испытаниям. Их облучали, вызывали мутации, шифровали кодированными импульсами их ДНК. Бесполезно. Правда, один из третьестепенных кодов вызвал такой бурный скачок в развитии, что примерно через неделю, огражденное вольером, перед ними предстало двуногое волосатое страшилище, прямоходящее, агрессивное, классический хищник. Экземпляр решили уничтожить, но чуть позже, когда изучат возможности этого вида клеточных животных. Надо отметить, что эриданцы считали все углеродно-кислородные формы жизни тупиковыми и никчемными в истории галактики, поэтому не очень удивились, поняв, насколько проста по своей нелепости конструкция Вояджера.
И снова амфитеатр, немая сцена перед прежней аудиторией...
- Еще одна древняя атомная цивилизация, - резюмировал фиолетово-зелеными сигналами ученый-эриданец, чуть выступив из полукруга.
- Из тех, что любят изобретать топливную индустрию, прожигают ресурсы планеты и уничтожают себя, - решил другой. - Мне кажется, их существование вполне оправдано, чтобы там не возражал Од-Дак. Ведь планете нужно очищаться от шлаков. А это вполне быстрый и сравнительно легкий способ.
- Да, жаль, они нестабильны. Их искусство очень забавно. Оно такое вычурное, замысловатое.
Они вернули копию спутника в исходное положение и начали разбирать его в обратной последовательности, начиная с крупных фрагментов. Кто-то предположил, что машина в неисправности или находится в измененном состоянии. Они протестировали логические конструкции моделей Вояджера, подвергли матрицу спутника комплексному математическому анализу и пришли к выводу, что он - устройство для передачи некого важного сообщения вовне. Они быстро нашли самый старый носитель информации и считали его содержимое, декодируя земной язык, который оказался достаточно простым. А вот над языком китов им пришлось потрудиться, но результаты оказались удивительными. Так, краткая выдержка содержала циклически повторяющийся пароль: «Не причиняй вреда мне, и я не причиню вред тебе. Какой набор значений ты можешь воспроизвести?»
Модуль напоминал сталактит, который долго прирастал новыми приспособлениями. Его покрывали чужеродные для базовой конструкции элементы, а информация была загружена в него хаотически. Большинство сохранившихся сообщений имели один корень, в основе которого эриданцы обнаружили человеческий алгоритм мышления. Человеческие записи напоминали по способу нанесения принцип коры срубленного дерева - одно сообщение наслаивалось на другое, более старое, причем с солидными временными интервалами. Так, сразу за самым первым приветствием со значительным промежутком в двести тысяч лет, шло следующее, которое сопровождалось графической реконструкцией.
Эриданцы включили его и приготовились внимать.
- Мое имя - Вайн, - перед зрителями возникло двуногое существо. - Я - член Общины Генерала Цха. Я возглавляю научное крыло Общины и отвечаю за взаимодействие с неживой природой. Это не очень почетно в иерархии нашего общества, так как больше всего у нас ценится жизнь. Впрочем, следует изложить все по порядку. К сожалению, я ограничен по времени, поэтому буду краток.
Мой народ населяет три звездные системы, центральная из которых - Вольф 1601. Свои корни мы не помним, но знаем, что мы - беженцы.