Слышно было, как девушка заглушила мотор, хлопнула дверцей и подошла.

– О, ты, наверно, Джек? – сунулась она погладить кобеля, не успел Алексей ее остановить. Пес, однако, повел себя неадекватно: прижал уши, потом брякнулся на спину, подставив пузо и дрыгая лапами, и восторженно застучал хвостом. – Держи колбаску… Серый, ты его спускаешь на ночь?

– Конечно.

– Ну а чего ждешь? И где тут у вас руки помыть можно? А то эта шерстяная скотина пыльная до ужаса!

– Там в будке рукомойник есть.

Она поднялась на крылечко, а Алексей переглянулся с Джеком.

– Как есть кобель, – сказал он псу, отстегивая карабин. – Иди погуляй…

Лариса уже со всем комфортом расположилась в нагретой обогревателем сторожке, накрыла на стол, нашла кружки, включила чайник и с интересом оглядывалась по сторонам.

– Садись, пока пироги теплые, – велела она.

– Ужинали ж недавно…

– Ничего себе недавно! Давай-давай, я зря возилась, что ли?

Алексей честно пообещал себе попробовать только один пирожок, потому что набирать вес ему было никак нельзя – лишняя нагрузка на позвоночник, – но остановиться смог только на третьем.

– А это твоему сменщику оставим, – сказала девушка и уселась на лежанку. – Тебе тут не жестко?

– В самый раз. Мне как раз и нужно пожестче, – пояснил он. – Твой диван тоже хорош, упругий, а то мой уже здорово продавился, хоть дверь на него клади.

– Проще новый диван купить, – фыркнула она. – Ну что ты стоишь? Или ты в обход пойдешь? Тогда я с тобой!

– Не пойду, – буркнул Алексей, – подморозило, скользко. Джек гавкнет, если что.

– Ну и правильно, – улыбнулась Лариса. – Ночка сегодня, конечно, примечательная…

– В смысле?

– Перелом осени, – пояснила она. – Конец октября. В городе народу полно, кто Хэллоуин отмечает, кто что-то такое языческое, в общем, веселятся.

От подобнях празднований Алексей был далек, как никто другой, поэтому не отреагировал. Хочется людям веселиться – их дело.

– И что мы будем делать? – спросила Лариса.

– Я вообще-то собирался почитать, – заметил он.

– А, ну, читай. Я тоже планшет прихватила, – ответила она. – Тебе как удобнее, сидя или лежа?

– Лежа.

– Ну так ложись.

– Куда?! Если я ноги вытяну, а я вытяну, иначе потом не встану, ты не поместишься. Будешь на табуретке всю ночь сидеть?

– Я буду вот тут, – Лариса переместилась в изголовье лежанки, подвинув поближе обогреватель, уселась, положив на колени подушку, и похлопала по ней. – А ты ложись. А чтоб не коротко было, с того конца как раз табуретку и подставь.

Так лежать было действительно удобнее, а то замучаешься подсовывать в изголовье свернутую телогрейку. И теплее. И намного уютнее, так что глаза сами собой начали закрываться, и Алексей уронил ридер себе на грудь. А казалось бы, днем выспался.

Он не заметил, как Лариса включила на планшете видео, и Бременские музыканты едва слышно запели «Баю-баюшки-баю, не ложися на краю…»

– Серый ты, Серый, – вполголоса произнесла она, погладив его по короткому ежику. Волосы у Алексея были не то русыми, не то пепельными, того неопределенного тусклого оттенка, что распространен в средней полосе страны, а теперь в них серебрилась ранняя седина. Правда что Серый…

Он затаился, надеясь, что его не заметят. Не учуют. Не найдут. Сил бежать не осталось, да и все равно от этих охотников не уйти. Особенно вконей обессилевшей и покалеченной добыче. Особенно этой ночью…

И даже луна не поможет. Даже плохо, что она так ярко светит – тени на земле резкие, густые, они тянутся все ближе и ближе, а о том, что таится в этих тенях, лучше даже не задумываться, потому что оно может и прийти на запах мысли. И тогда ему уже никогда не добраться до двери и не найти…

Алексей дернулся, когда поодаль взлаял Джек. Лариса тоже протирала сонные глаза. Алексей не без труда сел и глянул на часы – почти половина четвертого. «Ну и чертовщина мне снилась», – подумал он.

– Что это он? – спросила девушка.

– Не знаю. Пойду посмотрю.

– Лучше я, – сказала она, накидывая куртку.

– С ума сошла? – опешил он. – Темень непроглядная!

– Да ладно, луна вон как прожектор, все прекрасно видно… И что, у вас тут фонаря не найдется? А, вот он!

– Ларис, но это… – Алексей не успел договорить, да что там, он даже встать не успел, и куда уж ему угнаться по темени и гололеду за проворной Ларкой! – Ч-черт!

Он ждал у крыльца, но не видел отсветов фонаря и не слышал шагов. Правда, через пару минут примчался взъерошенный Джек с поджатым хвостом и, чуть не сшибив Алексея, проскочил в сторожку, что ему вообще-то настрого запрещалось. Там он и засел под колченогим столом, прижав уши и тяжело дыша.

– Нету там ничего, – вынырнула из темноты Лариса, и Алексей невольно попятился. Судя по всему, фонарь ей и впрямь был без надобности. В свете луны светлые волосы казались серебристыми, а в глазах девушки отражалась тусклая желтая лампочка, которая висела над крыльцом. – На пятой линии, в самом конце, что-то копошилось, но я посветила – вроде пусто. Что там?

– Там дырка в заборе, – чуть расслабившись, ответил он. С пятой линии свет фонарика у него бы различить никак не вышло. – Джек в самоволку иногда удирает. А еще за стоянкой в овраге свалка, бродячие собаки там живут. Вот, наверно, это они и были, а ты их спугнула. Только почему Джек так перепугался, гляди?

– Стаи и здоровый кобель перепугается, – резонно ответила Лариса, забираясь на крыльцо. – Ну вот, дверь открытую оставил, всё выстудил…

– Я вообще-то переживал!

– Почему? Все загорожено, а собаки… ну, подумаешь!

– Стая, – напомнил Алексей. – А если бы напали?

– Не думаю, – со странной уверенностью ответила Лариса. – Да и большая часть успела уже удрать, похоже, я видела всего две-три тени. Но вообще, – помолчав, добавила она, – местечко это нехорошее. Не стоит тебе здесь оставаться, Серый. Не твоё это дело – в будке сидеть.

– А почему ты мне указываешь, что делать и как жить?! – неожиданно ощетинился он. – Я тебе игрушка, что ли?! Бродячая псина, которую из жалости подобрали?! Нет, спасибо, у меня своя конура есть, уж не пропаду!..

– Угу, именно что конура, – совершенно спокойно сказала девушка, как будто не к ней наклонялся мужчина на голову выше и намного крупнее, даром что инвалид. Будто она не знала, кем он был раньше! – В которой ты чуть не рехнулся.

– А по чьей милости? Я ничего не замечал, а потом…

– Ну ты еще скажи, что это я заменила паркет на линолеум, вмуровала в стену дверцы, заклеила все это древними обоями и подкинула в вентиляцию пару дохлых крыс, чтобы завладеть твоей жилплощадью, – ядовито сказала Лариса. – У тебя в самом деле крыша начала протекать, Серый, от безделья и одиночества, понимаешь? Еще немного, и ты бы взбесился!

– А ты кто такая, чтобы мне тут психиатра изображать?!

– Соседка, – фыркнула она. – А ты, Серый, мог бы и стереть