- Скажи, дитя, старый Раве рассказывал тебе о делах на перевале? - поинтересовался он.
- Да, господин, но разве я смыслю в подобном? - вздохнула я. - Он сказал, кое-где стало трудно проехать, а разбирать осыпи теперь некому.
- Верно, людей туда посылать... - князь вдруг осекся, ну да я догадалась, что он имел в виду.
- Дядюшка Раве сказал, там волков развелась тьма, и презлющих.
- Верно... Даже на обозы нападают, ничего не боятся, - мрачно сказал он. - И охотники с ними справиться не могут. Кое-кто и вовсе не вернулся, а кто пришел назад, наотрез отказывается снова подниматься в горы.
Еще бы! Чутконосым положена плата за то, чтобы пропустили через свои владения, а если ее не отдать своей волей, они возьмут силой, и спасибо, если только вола или лошади лишишься! Ну а легколапые могут и сонным людям глотки втихую перерезать: пускай с ними уговора нет, но каждый знающий и им оставляет малую толику: не само подношение важно, а уважение. И сторожевые собаки не спасут, они своё место знают, и древний закон сильнее послушания хозяину-человеку...
- Ведь этот перевал очень важен, господин, я верно поняла?
- Да, дитя моё. Это единственная дорога на ту сторону Заоблачных гор.
- Неужели нет другой дороги? - удивилась я, вовремя прикусив язык, чтобы не сказать - не такие уж они заоблачные, есть и повыше, отец рассказывал. И мы наши кряжи называли Грозовыми, если на то пошло.
- Отчего же, имеется и кружной, - усмехнулся князь. - Только занимает он без малого три месяца. А за эти три месяца пути чего только не может случиться, - ответил князь. - Обозы грабят... Впрочем, достаточно и проливного дождя, из-за которого они попросту завязнут в грязи! Лучше несколько дней с опаской идти по горному перевалу, чем три месяца кряду, а то и больше трястись за свои товары на равнине. И потом, не забывай, есть ещё и обратная дорога!
Князь помрачнел, и я догадывалась, о чем он думает: теперь, когда за перевалом нет должного пригляда, идти по нему, наверно, ещё опаснее, чем по равнине, в обход горного хребта. Какие там грабители! Оползни, коварные осыпи, лавины, обозленные чутконосые и многие, многие другие обитатели гор... А если вспомнить, что через перевал обычно шли обозы с зерном, которого, как я поняла, самим-то теперь хватало в обрез... Боюсь, не много прибыли приносили земли Сайтор!
И вот тут-то я и подумала... Вернее, думала я об этом и раньше, но сейчас мысль сделалась особенно ясной: что, если не было никаких разбойников, и бедняга Ривон не увозил меня, раненый, спасаясь от погони? Что, если я была права, и охрана обоза оказалась наемниками, только не какого-то слишком глупого постороннего любителя легкой наживы, а самого князя?
Ведь всё сходится! Ни отец, ни его бойцы не заподозрили подвоха, гостей впустили (пусть я этого и не помню), а затем...
Я - последняя из рода Сайтор, и когда Райгор возьмет меня в жены, то перевал достанется ему. Не такой уж глупый план, если подумать! Добровольно бы отец меня не отдал, а князь не позволил бы сыну войти в наш род, об этом я думала не раз. Угрожать нам? Чем? Даже если Даккор не знал или не желал верить, что у нас премного соседей в горах, всё равно опытные бойцы отца справились бы с равнинными, пусть их было бы больше. Но то в честном бою!
Я - разменная монета. Нет, я знала, что мой долг - продолжить род хозяев перевала, но это совсем другое дело, а вот рожать детей Райгору мне вовсе не хотелось! Наверняка отец уже присмотрел мне жениха, а может, и нескольких, на выбор, и это были те, кто знал наши порядки и справился бы с моим приданым, потому как это все же не женское дело. И, повторюсь, силком за немилого отец бы меня не отдал. Будто выбрать было не из кого! Внуки и внучатые племянники старого Раве, дети других соседей - многих из них я знала, они бывали у нас, мы гостили у них...
Но чужак... Немыслимо! Горы могут принять чужака, если он придет с миром и желанием понять. Но если я права, и если мою семью убили по приказу князя Даккора, горы отомстят. Если прежде этого не сделаю я сама...
4
Мне показалось, будто князь Даккор стал намного охотнее общаться со мной. Прежде он попросту не замечал меня, разве что время от времени интересовался, как я усваиваю всевозможные науки. Теперь же князь лично устраивал мне настоящие экзамены и часто беседовал со мной на всевозможные темы, тратя на это немало времени. Я старалась не разочаровывать его, и, по-моему, он казался вполне удовлетворенным моими успехами. Вот только мне было непонятно, почему же раньше он не уделял мне столько времени? Возможно, считал меня еще слишком маленькой и неразумной? О чем говорить с такой, разве что о вышивании! Или причина была иной?
Спрашивать я не хотела, я ведь была послушной воспитанницей, а лишние вопросы - ненужные подозрения. Я полагала, что и так сумею разузнать, что потребуется, не привлекая к себе лишнего внимания. И верно: тут слово, там другое, и картина становилась всё яснее.
Так бывает, когда в долине стоит настолько густой туман, что едва-едва различишь верхушки скал, а потом вдруг подует свежий ветерок. Сперва легкий, порывистый, он уносит прочь серые клочья, а когда задует в полную силу, то можно разглядеть всё до мелочей... Мой ветер покамест был совсем слабым, но я надеялась, что он еще разгуляется!
Ну а Райгор все реже и реже появлялся дома. Отец теперь отправлял его к сопредельным правителям вместо себя, должно быть, чтобы сын как следует выучился тому, что придется делать, когда настанет его черед править. С возложенными на него обязанностями Райгор справлялся отлично, а что виделись мы нечасто, оно и к лучшему.
Так прошел почти целый год. Почти ничего не изменилось, только князь Даккор внезапно охладел к нашим с ним долгим беседам и все чаще теперь запирался в своем кабинете, не выходя оттуда сутками. Мне казалось, он с большим нетерпением ждет возвращения сына - князь справлялся о том, не вернулся ли Райгор, по несколько раз на дню.