Один из наёмников уже получил глубокую рубленую рану и сгорбился, прикрывая раненый бок ладонью. Сочившаяся из-под неё кровь уже капала на мостовую.
Минус три. А если сделать всё правильно, то…
Бой получится закончить уже сейчас.
— На колени! — рявкнул я, усиливая крик волной яки и вибрирующим ультразвуком "Гласа Демонов". — Немедленно! Ослушание — смерть!
— Пять выстрелов, Лео, — тихо шепнула ожившая гарнитура. Голос Алексы слегка дрожал от напряжения. — Он вот-вот вырвется… Четыре выстрела…
— Три секунды на принятие решения! — усилив давление яки, я шагнул в сторону сбавившего темп "хоровода". Фантом также слегка ослабил давление на своего противника. — Две… Одна…
А переулке воцарилась тишина, которую едва слышно нарушало тяжёлое дыхание. Бой прервался. Но мог возобновиться вновь в любое мгновение.
Пауза затягивалась.
— Ваш ответ?
— Мы сдаёмся Хан! — наконец-то произнёс Учитель за моей спиной. — Звено! Сложить оружие!
Дисциплина и нежелание умирать взяли верх — бойцы разведзвена подчинились командиру практически сразу и начали разоружение. Повернувшись к их командиру, я склонил голову на бок, внимательно рассматривая его сосредоточенное лицо, частично сокрытое небрежно намотанным шарфом. Наёмник продолжал удерживать "щит ветра" и только глаза выдавали его крайнюю степень концентрации.
— Снимай защиту, Кононов. Это не привычная тебе "Паутина Света", — сказал я, пальцем указывая на светящиеся жгучие линии шестиконечной звезды, — Тебя не порежет на части. Только если захочу. Но ты больше интересен живым. Цени это. Окажи доверие.
Командир звена метнул в мою сторону задумчивый взгляд. Сложив руки на груди, я как можно более насмешливо сощурился в ответ. Но он проглотил мою насмешку и молча кивнул. Мембрана "щита" дрогнула, замерцала и бесследно растаяла.
А "Сеть Хоори" практически сразу сократилась, надёжно опутывая Одарённого с ног до головы. Наёмник покачнулся и, потеряв равновесие, неловко упал на бок. Его люди ощутимо напряглись.
— Не стоит сомневаться в слове аристократа, — глухо проворчал Хельги, проворно прохлопывая торс одного из пленников и сопроводил поучительную фразу мощным ударом кулака. Прямиком в кровоточащую рану на боку. — Хан дал слово. Сомневаясь в его чести, вы вновь подписываете себе приговор. Это последнее предупреждение!
Остальные наёмники переглянулись и предпочли промолчать. Стоявшие возле них братья Харальдсоны довольно скалились, небрежно поигрывая шпагами и поглаживая рукоятки револьверов, торчащих из-за поясов.
— "Техно", что там у тебя? — поинтересовался я, приложив руку к уху с гарнитурой и присаживаясь на корточки рядом с пленённым Учителем. Вытащив из кармана стандартный армейский инъектор, я успокаивающе улыбнулся наёмнику и вкатил ему "лошадиную" блокиратора.
Бережёного боги берегут особенно тщательно.
— Трёхсотый. Брыкался до последнего, мы половину чердака разнесли, пока его угомонили. — раздражённо прорычал Калашников. — Савве досталось. В отключке валяется. Опухоль на половину лица будет.
— Я вас предупреждал. С "каменщиками" всегда непросто. Транспорт обеспечили?
— Уже подъезжает. Кстати, за что ты так с Лёхой?
— Никаких имён в эфире, — отрезал я, — Интимных подробностей взаимоотношений тем более. Грузите тела и к нам. Конец связи.
Взглянув в мутнеющие глаза пленного, я вновь улыбнулся:
— Тебя что-то гложет. Спрашивай.
— Почему… — прошептал наёмник в ответ и закашлялся, — …ты нас не убил?
Мой ответный шёпот достиг его ушей и заставил содрогнуться:
— Потому что каждый день удерживаю равновесие, стоя на краю пропасти. Каждый день слышу Её голос. Смерть зовёт меня. И требует дань. И я вижу тех, на ком стоит Её печать. Ваше время ещё не пришло.
И по его глазам я видел, что он мне поверил…
* * *
Настоящий дом всегда приветствует своего человека: поскрипыванием полов, сквозняком из приоткрытой форточки или привычными ароматами, въевшимися в стены и мебель. Дом дарит умиротворение. В него хочется возвращаться. А иногда и привести в него нового обитателя…
— Да где же эти чёртовы ключи? В какой карман я их положил?
Недовольное бурчание сопровождалось рассеянным похлопыванием по карманам тактического костюма. А их на нём оказалось просто неприличное количество.
— Я не понимаю, чем тебя не устраивает мой выбор?! — возмущённо фыркнула Алекса и ткнула меня в бок кулаком. — В нашем распоряжении целый дом! Небольшой, уютный, с вышколенными слугами! Ремонт недавно сделали! А ты притащил…
— Помолчи, женщина. Иначе я пожалею, что привёл тебя в место, которое считаю своим настоящим домом. — иронично отозвался я, на секунду отрываясь от поисков. — Хвала богам! Нашёл!
Искомый ключ торопливо вошёл в замочную скважину. Проворачивая его в стальном нутре механического замка, я не забыл и о дверном "глазке". Встроенный сканер сетчатки замерцал весенней зеленью световых лучей, сверяя данные с имеющимся в базе образцом.
— Параноики какие-то… — недовольно шепнула Алекса, положив подбородок мне на плечо и обвивая руками мой торс. — Прости. Но мне обидно! Я старалась, когда выбирала нам место для встреч!
— Этот режим опекуны включают только когда уезжают из города. И я ценю всё, что ты делаешь. Дом никуда не убежит. А пока что… Есть более важный вопрос!
— Какой?
— Ты умеешь готовить?
Девушка насмешливо фыркнула мне в ухо, куснула за мочку и притворно зарычала:
— Хаттори! И не рассчитывай, что нашёл себе кухонную рабыню!
Дверь в последний раз щёлкнула замком. Аккуратно развернувшись на месте, я прижал Алексу к себе и поцеловал — торопливо и по-прежнему неумело, скользнув ладонями вниз по её спине и не обращая внимания на протестующий возглас, подавленный в зародыше. Обоняние уловило тонкий аромат её духов, перемешанный с запахом мокрой ткани и разгорячённого девичьего тела. Невесомый флёр пороховой гари добавлял чуточку пикантности. Голова закружилась, пульс участился, а сознание затопило непередаваемое наслаждение…
Девушка попыталась отстраниться, но резко обмякла в моих руках и даже едва слышно застонала от удовольствия. Удивлённо приподняв брови, я с сожалением оторвался от её губ и вопросительно заглянул затуманенные и полыхающие багровыми искрами глаза Алексы:
— Мне расценивать это как похвалу?
— Кровь, Лео. Всё дело в ней. Мне передаются твои чувства. Не льсти себе! Хотя… — слабо улыбнулась она в ответ и с заметным усилием обрела прежний уверенный вид. — Никогда не целовалась на лестничной площадке. И не жалею, что попробовала…
— У тебя сегодня день открытий. — подмигнул я. — Ещё попробуешь накормить своего мужчину тем что сама приготовишь. Как тебе перспективы?
— Почему бы и нет? Звучит интересно. Но посуда тогда за тобой!
Спустя двадцать минут, удобно расположившись на диванчике в углу кухни, я молча наблюдал за Алексой. Избавившись от зимнего пальто, подбитого волчьим мехом,