Время сна.
На следующее утро «отец» зашел в каюту к ребенку. Тот не спал.
— Тебе следовало отдохнуть и набраться сил, путь предстоит не легкий.
«Так он не шутит?» — мальчик не верил ушам.
— Какая разница? Я ухожу один, а значит сам решаю, как мне жить дальше. Вы ведь так мне сказали?
— Хорошо, иди, давай я дам снаряжение.
— Иди?
Но мужчина не растягивал общение, приступы били час за часом, он кое-как отдышался.
Он зашел в свою комнатушку, поднял кровать и вытащил оттуда дыхательную маску, затем несколько баллонов с кислородом, таблетки, еще таблетки, и запечатанные консервные банки с едой.
— Вы отдаете мне практически все!
— Да, тебя смущает? Самое главное — маска и баллоны. Это твой билет к жизни. Даже вода не так важна. Маска конечно хороша, но она лишь отчищает воздух от вредных испарений, а вот кислорода в воздухе не так уж и достаточно, поэтому ты можешь умереть даже с такой крутой штукой как противогаз на поверхности.
Противогаз — мужчина называл так связку полотен с железными вставками и вворачивающимся дыхательным мешком из гибкой как пластилин материи, куда вводился кислород.
Вот тебе кхм… Кабель… нет шланг. Его вставляешь вот так в рот и аккуратно открываешь легонько вентиль на баллоне.
«Как он протянет там, без меня?» — думалось ему, и он скрывал волнение за скороговоркой и укладыванием в заплечный мешок пищи.
— Легонько понял? Спросишь почему так примитивно? А, не знаю, умнее не придумал. Таблетки от излучения, их экономь. Принимать солнечные ванны строго не советую, как и дневные прогулки.
С едой ты надеюсь умеешь обращаться? Да? — мужчина говорил так, словно торопился — заметил мальчик.
— Ну будь здоров, вот я тебе ложу револьвер. Почему старый, ржавый, да еще на воздухе качает? Это не просто револьвер, он сопровождал меня всю жизнь. Его нутро съест что угодно, главное, чтобы в прорези для патронов пролезло, а бьет дай бог как сильно.
— Вы меня и правда выгоняете?
— Нет, сынок, я тебе открываю путь в мир, более реальный, чем тот, в котором мы сейчас живем.
— Я не хочу идти без тебя.
— Мир куда добрее, чем ты думаешь… К тому же, с тобой будет меч — страж.
— Чего?
— Вот он, красавец.
Золотистое полотно соскользнуло на землю, и мужчина благоговейно положил клинок на колени.
— Мечам — стражам предуготовлено оберегать хозяина рукояти. Поставь палец в углубление и представь, что он есть твоя сила.
Мужчина подал ему ребристый меч.
Шестигранное сечение сочеталось с трехгранным — у острия, а меж швов проливались искры.
— Не обожгись, держи лезвием от себя.
Пока мальчик разбирался с устройством, мужчина объяснял.
— Он предназначен хранить, а не умертвлять. Когда ты берешь его в руку, то приноравливаешься к его неровностям, а он к твоему складу характера. Говорят, мечи — стражи присматриваются к качествам носителя, и если сочтут его достойным, то между ними заключается нерушимый союз. Тогда он будет согревать, когда ты мерзнешь, охлаждать, когда тебе жарко, окружать ореолом спокойствия, если ты встревожен, разгонять темноту, приглушать шум сражений, дабы не нарушать концентрацию. Про них ходят легенды. Он и бьет током, когда ты заснул, а к тебе подбирается опасность, тем самым бдительно следя за твоим самочувствием. Их называют еще ночными сторожами.
— Как мне определить, что я понравился ему?
— Никто, кроме собственников мечей этого не знает. Я не трогал его, так как он, как и жена — привыкли принадлежать одному человеку — мужчина рассмеялся.
Увесистая рукоятка потянула мальчика к полу.
— Чувствуешь? Привыкание? Настрой?
Но он ощущал лишь тепло, исходящее от льдистой поверхности, и тяжесть.
Ему не удержать меча более минуты!
Раздвижное лезвие щелкало подвижными элементами как челюстями, приспосабливаясь к обхвату мальчика.
Было что — то жуткое в этих звуках.
— Не бойся, он проверяет тебя на смелость.
Но, поежившись, мальчик решил, что таких проверок ему не надобно.
Щитковые кольца у крестовины раскручивались. По виднеющимся канальчикам за прозрачным покрытием вливалась жидкость, окрашивая кольца, пока они не начали источать голубое свечение.
Наконец, мягкая рукоять подгонялась под вцепившиеся пальцы мальчика, и отвердела.
— Сварился меч? Позволь, упакую.
— Сварился?
— Так называют его приготовление к первому запуску. До тебя рукоять стража не знала иного человека. Когда он склонился над мечом, чтобы нанести охранный знак, то прошептал: «сохрани его, ради всех богов и укажи путь».
— Прислушивайся к его советам, — обратился он к мальчику, — меч куда умнее, чем кажется.
«Но это оружие» — подумал он, молчаливо кивая головой. Несмотря на внешнюю собранность, вызвавшую одобрительную улыбку отца, он ощущал пустоту и страх, еще не вполне осознаваемый маленьким сердцем, отбивающим скоростной марш.
Снарядив ребенка, отчим приступил к рассмотрению и пометкам на карте.
Здесь все оказалось куда сложнее.
Он выбирался на поверхность не далее клева рыбы. Сообщений с маяковых антенн пару лет как не поступало.
Поэтому он предположил, что ближайшие острова будут перенаселены, и следует брать чуть подальше.
Чуть — это сантиметр на карте, и недели путей по суше. Карта, конечно, тоже небольшая, но… ребенку… пройти ее…
«Он сможет, я знаю! Пускай запомнюсь опытным наставником, нежели немощным больным».
— Вначале пойдешь на остров, который… был на месте торгового района Темплстера. У меня там знакомый. Если он выжил, то спроси Даффи.
— А если нет?
— Не перебивай. Он будет уже там, обоснуется лавочником… Через мостовую, если мостовая еще осталась, к заводу по изготовке труб имени Баркевилей. Он выделяется отделкой под убежище. По сути — трубный завод — макет наших укрытий. Обойдешь его, как я покажу на обратной стороне карты, зайдешь через главный вход держась левой стороны, потом внимательно смотри.
Сюда и сюда, затем спустишься сюда, и там будут запасы, на всякий. В свое время я был параноиком, вот и пригодился мой схрон.
— А если завод ушел под земли?
— А если? А если? Он устойчив к её волнениям. Ты сможешь, я верю.
Мужчина свернул карту и поставил на столик металлические