Огонь уже исчез, двое мужчин с холодняком в руках замерли в трёх метрах друг от друга.
– Ты что-то про мороз говорил? – с усмешкой поинтересовался Раевский, перехватывая кинжал обратным хватом. – Огонь был, давление было, давай льдом, а?
Он специально провоцировал Чужого, ему нужно было знать – все силы он потратил, или ещё что осталось.
Странник скрипнул зубами и снова вскинул правую руку, искривив пальцы, но уже иначе. И Егор был к этому готов, он держал взглядом точку, находящуюся справа и чуть позади.
– Перенос, – отдал он кинжалу приказ.
Три метра, конечно, далековато, он давно не пользовался этой способностью, не тренировал её, хотя время было, но уж больно напряжёнными выходили тренировки, и морально, и физически. Рывок вперёд, стремительное перемещение, но при этом его всё же зацепило заклятием, поскольку осыпало морозом, словно его ненадолго заперли в холодильник, ну или зимой вышел на балкон в трусах покурить. В висках заломило, в глазах снова потемнело. Рывок на три метра – серьёзная дистанция, и без последствий не обошлось. Но сейчас это было не важно, хотя тело стало повиноваться хуже. Егор ударил с разворота вслепую. Попал, кинжал легко вошёл в тело, пробивая анорак. Но, видимо, в последний момент Чужой сдвинулся, и вместо позвоночника или лопатки Егор пробил плечо, хорошо пробил, насквозь, но не смертельно. Хотя, если при этом поглотитель зацепит его душу, то всё выйдет, двадцать секунд – и горстка тлена. Не вышло. Для того, чтобы кинжалом была поглощена душа, нужна смертельная или очень тяжёлая рана. Егор знатно пырнул Чужого, всадив клинок по самую рукоять, но тот душу не зацепил.
Противник, вскрикнув от боли, рванулся вперёд, снимая себя с клинка. Егор замешкался, всё же короткий телепорт и зацепившее его заклинание сильно снизили его скорость и реакцию. Когда он развернулся, Чужой был уже в трёх метрах от него. Раевский хотел метнуть клинок, но не успел, нечто серебристое, похожее на серп, только полупрозрачный, просвистело в воздухе, и срезало ему правую руку чуть ниже локтя. Он даже не успел закричать, поскольку следом последовала волна пламени, она ударила его в живот и опалила лицо. Затем после недолгого сопротивления вспыхнул комбинезон. Да, он был сделан в далёком будущем и, наверное, должен был неплохо сопротивляться пламени, но против магического огня не устоял.
Егор рухнул на пол, обезумев от боли, и принялся кататься, но вдруг огонь пропал, а вот боль осталась. Он лежал на спине, скрипя зубами, и видел только серебристый купол, а ещё мутный силуэт Лины, которая, прильнув к барьеру, следила за поединком. Он не разглядеть её лица, но сейчас на нём наверняка было отчаяние.
– Я тебя так просто не убью, – с ненавистью процедил Чужой, склоняясь над Раевским, – не жди лёгкой смерти. Сначала я сожгу до костей твои ступни, но ты не надейся отрубиться. Арсенал заклятий у меня очень невелик, ты почти всё видел, но есть парочка, которые небоевые. Первое – это подлечить себя, второе – придать бодрости, я его называю адреналин. Так вот, думаю, его будет достаточно, чтобы ты не потерял сознание, а сходил с ума от боли. Посмотрим, сколько ты сможешь выдержать.
Егор потянулся левой рукой к энергетическому пистолету, обжигающая боль, терзающая мозг, не давала сделать это быстро, как требовалось, поэтому противник просто наступил на кисть своим ботинком, после чего избавил его от обоих стволов, зашвырнув их куда подальше.
– Не, – наигранно покачал оттопыренным указательным пальцем Чужой, – твой бой закончен, но путь ещё нет. И прежде, чем умрёшь, ты будешь страдать. И она будет страдать, смотри, как преданно она ждёт, что вот сейчас ты вскочишь и убьёшь злодея.
Сознание Раевского от нового приступа боли ринулось в спасительную тьму, да не тут-то было.
– Куда? – услышал он крик Чужого, словно через вату в ушах. – Стоять!
А потом его так взбодрило, что боль даже на пару секунд отступила, хотелось вскочить и дать уроду в морду, он даже рванулся, но тот предусмотрительно поставил ему ногу на грудь.
– Вернулся? – с издёвкой произнёс Чужой, стаскивая с него ботинки. – Это хорошо, сейчас начнём общение.
Пламя не такое сильное, как в первые разы, опалило ступни. Егор заорал, поскольку сдержать крик не было ни единого шанса. Именно в этот момент он увидел какое-то вертикальное узкое чёрное пятно, появившееся в одном из коридоров почти рядом с куполом. Оно медленно разрасталось. Чужой стоял спиной и не видел ничего, кроме страданий своей жертвы. Чем-то это напоминало разрыв, из которого тогда явились бесы. Вот что-то большое, не меньше двух с лишним метров, шагнуло к барьеру, и тот внезапно лопнул, словно мыльный пузырь. Плоская вытянутая к затылку голова, тонкая щель вместо рта, алые горящие адским огнём глаза, небольшие, торчащие к верху изогнутые рога, чёрная кожа, хотя и не кожа, сама тьма, очертания человеческие, но скрыты, под покровом тьмы, а за спиной плащ извечной ночи.
Чужой обернулся. Он был быстр, и с реакцией порядок. Его рука, видимо, пришла в норму после удара Раевского, поскольку повиновалась, словно и не было этой раны. Струя пламени ударила в фигуру, и чернота, которая была этому существу вместо одежды, поглотила её, словно и не было. Рогатый же махнул рукой, и Чужой взмыв воздух, пролетел пару метров и рухнул на пол, а Егора проволокло куда-то в сторону центра перекрёстка. Он оказался всего в полуметре от ключа, который снова сиял, как ни в чём не бывало.
Чужой оклемался от полета довольно быстро, он приземлился рядом с энергетическим пистолетом. Схватив оружие, он трижды нажал на спуск, и алые росчерки ударили Рогатого, который, по ходу дела, являлся демоном, в грудь. И тьма спасовала, она расступилась, и Раевский смог увидеть чёрное, дряблое, измождённое тело. Вот только на боевых способностях рогатого это никак не сказалось. Он взревел, и это был вопль не боли, а ярости, демон пребывал в состоянии бешенства, то ли от того, что его зацепили, то ли от того, что вообще оказали сопротивление. Чёрный рванул вперёд с невероятной скоростью, а Чужой, поняв, что ловить нечего, понёсся вглубь башни, в надежде оторваться. Они оба забыли про Раевского и его спутников.
– Лина, Хим, ко мне, – прохрипел Егор, стараясь, чтобы его услышали, одновременно протягивая вверх уцелевшую левую руку и стараясь дотянуться до серебряной звездочки. – Попробуем уйти.
Лина оказалась рядом с ним, она сжимала в руке меч, её лицо было опухшим от слёз, такое