Она взяла прохладный стакан и, не смотря на мужчину, сделала несколько глотков. Потом ещё. Вода ей показалась необычайно вкусной. Иллюзия, конечно, но всё равно стало немного легче.

Она поставила стакан рядом с собой, не допив.

Тарисов продолжал наблюдать за ней, словно она интересная зверушка.

Возможно, Юля и была для него именно такой. Сильные мира сего никогда не ставят себя на место простых смертных. Для них всё иначе.

– В тебе говорят эмоции, Юлия. Успокойся. Всё обдумай.

– Что обдумать… Вы… вы снова о своем! – она старалась не повышать голос, потому что иначе её снова понесет не в ту сторону. – Мои эмоции это как раз нормально. А вот вы?.. Вы адекватны? Вы предлагаете мне продать ребенка! Это же… У меня даже слов нет! Это мерзко. Это отвратительно. Это…

– Пятнадцать миллионов, – перебил он её, не желая дослушивать и тем самым подтверждая, что она для него лишь пыль под ногами. – Я пока с тобой веду беседы.

– То есть я уже должна быть вам за это благодарна?

Она не верила в происходящее.

– Мне не нужна благодарность. Мне нужен Сергей.

– Я не отдам вам его! Ни за что! Никогда!

Он снова подался вперед.

– Юля, я не хочу угрожать. Поэтому соглашайся на деньги. Ты не знаешь, на что я способен и…

Теперь она оборвала его, не желая выслушивать угрозы.

Правильно и сделала, что не допила воду.

Юля действовала инстинктивно. Спокойно, почти без суеты взяла стакан и выплеснула остатки воды в холеное лицо мерзавца.

Воды было мало, меньше половины, но и её вполне хватило, чтобы долететь. Мелкие капли растеклись по лбу и носу Тарисова, крупные скатились по подбородку.

Юля как завороженная смотрела на прозрачные капли. Она не могла подобное сделать… Нанести оскорбление этому человеку.

Или… могла?

В комнате образовалась тишина, которую впору сравнивать с мертвой. Ни звука, ни шороха. Лишь прерывистое гулкое дыхание мужчины и женщины. Юля не пыталась убежать, сидела, расправив плечи. Она всегда осуждала порывистость, считала, что ничего хорошего человеку это качество не может принести. А сама?.. Что натворила?

Когда Тарисов начал подниматься, предварительно медленно стерев с лица воду, у Юли перед глазами замелькали мушки. После родов у неё иногда поднималось давление, по прошествии трех лет всё реже. От перевозбуждения, от волнения не только давление поднимется. Организм активировал качества, о которых она не подозревала. Но и сбой давал ощутимый. Сейчас как раз наблюдался сбой.

На Юлю нашло оцепенение. Она вспомнила все ужастики, что когда-то смотрела, читала, слушала. Все истории про похищение, про пытки людей. Про то, как неугодных кидали в подвалы, привязывали цепями. Кто-то скажет, что времена изменились, и кино – это не жизнь.

Юля теперь может поспорить. То, что с ней происходит, разве не напоминает сцену из русского сериала про миллионера и обычную девушку?

Тарисов обогнул стол и неспешно зашёл за спину Юли. Девушка продолжала сидеть. Чего она ждала? Она не знала.

– Ещё раз выкинешь нечто подобное, придушу собственными руками.

Его голос раздался намного ближе и тише, чем могла предположить Юлия. Совсем рядом. Настолько, что она почувствовала легкое дыхание на затылке.

Мужчина навис над ней… за ней…

Как и большинству людей, Юле не нравилось, когда кто-то стоял за спиной. Чувства опасности и беззащитности резко возрастали, особенно учитывая, в какой ситуации Юля оказалась и какие слова только что услышала, эмоции усилились десятикратно. Девушка часто задышала.

Если она не уйдет в ближайшие минуты, с ней случится истерика. Самая натуральная. С битьем невероятно дорогого интерьера, за который ей потом – можно даже не сомневаться – предоставят счет.

Она попыталась встать или извернуться, чтобы Тарисов не стоял сзади, но у мужчины были другие планы. Ему нравилось доминировать над собеседником, быть в более выгодном положении.

Он положил руки ей на плечи.

Чужое прикосновение обожгло.

– Не смейте меня трогать! – вскинула Юлия, пытаясь стряхнуть сильные мужские руки.

Но тщетно.

Держали её крепко.

Даже не держали… Пришпилили к креслу, как бабочку к стенду нанизывает на иглу безжалостный коллекционер.

– Я тебя уже трогал… Помнишь?

– Не помню!

– Врешь! – рыкнул Тарисов. От неожиданности Юлия вздрогнула, не понимая, откуда взялась дополнительная агрессивность.

Как будто она его чем-то задела.

Глупость несусветная.

– Пустите меня! И…

Стук в дверь прервал их дискуссию. Хотя то, что между ними происходило, дискуссией назвать было сложно.

Давление с плеч исчезло.

– Входите.

Тарисов умел выбирать интонацию. Ещё полминуты назад он яростно наседал на неё, сейчас снова вернулся к холодной властной интонации.

Юля обернулась. Дверь медленно открывалась. Если ей сорваться и постараться выскользнуть…

В дверном проеме появилась Лиза, официантка. Она вкатывала в кабинет столик с ужином, про который говорил Тарисов. А за спиной Лизы стояли три каменных изваяния. Охрана. Значит, Тарисов предполагал, что она может не захотеть с ним общаться и постарается уйти.

Лиза с любопытством посмотрела в сторону Юлии. Та сдержанно кивнула, здороваясь. Пусть у них в отеле и не любили лишние разговоры, но человеческое любопытство никто не отменял.

Пока Лиза вкатывала столик, они молчали. Тарисов не вернулся в кресло, а присел на край стола, скрестив руки на груди.

Моральное давление на Юлю продолжалось.

Мужчина точно знал, что делал.

Она молчала. Сцен устраивать не будет.

Но что-то надо делать.

Только что…

Ее взгляд снова упал на папку.

Как Тарисов мог узнать, даже если она не знала? Юля не представляла. Жизнь же, в конце-то концов, не шпионский детектив, где все делается по щелчку или по звонку. С другой стороны, сейчас везде одни камеры, телефоны, геолокация.

Юля бросила взгляд в сторону председателя «Россбанка».

То есть, получается, у него всё же по щелчку?

С ума сойти. И она встала у него на пути. Но почему?.. Зачем ему всё это?

– Всё, как вы и просили, Демьян Валерьевич.

– Спасибо.

Лиза улыбнулась, снова бросила любопытный взгляд на Юлю и поспешила к двери.

– Давай поужинаем.

Юлия ожидала подобного предложения.

– Нет. Не могу… Я понимаю, что вы уже свыклись с мыслью про Сережу… А я… Нет. У меня полное отторжение ситуации.

Ответом ей послужила усмешка.

Причем громкая, демонстративная.

– Вам смешно, Демьян Валерьевич? – она сознательно назвала его по имени.

– Как сказать, – мужчина вздернул бровь кверху, давая понять, ЧТО на самом деле он думает об их разговоре.

Юля поднялась. Разговаривать, задирая шею, дискомфортно. И чувствуешь ещё острее его превосходство над собой.

– Мне надо уйти. Я серьезно… Если вы хотите, чтобы мы продолжили обсуждать ситуацию… – она покачала головой. – Я ничего сейчас не соображаю. Мне надо с этой мыслью…

Она замолчала.

Зря.

Потому что услышала ехидное:

– Тебе с этой мыслью надо переспать?

Юля, сама того не желая, вспыхнула. Щеки полыхнули, руки сжались в кулаки.

– А с кем вам надо переспать, чтобы прийти в себе? – парировала она, всё ещё не понимая, что у них с противником разные весовые категории. Причем по всем характеристикам.

Голубые глаза Тарисова вспыхнули предупреждающим огнем.

– Возможно, с тобой?