Джулия достала бледно-желтое нарядное платье Урсулы и осторожно разложила на кровати. Девушка стояла, глядя в окно спальни. Полицейские по-прежнему находились у дверей дома; трудно было сказать, что наблюдение ведется «незаметно». Расспросы друзей и соседей вынудили Роберта Марлоу сделать в печати краткое заявление, в котором присутствие полицейских называлось «временной, но необходимой» мерой вследствие угроз со стороны «рабочих и хулиганов». В полицию посыпались звонки с просьбой о защите, поскольку все обитатели Белгрейвии были уверены, что социалисты и анархисты притаились за каждым углом.

— Мисс? — Джулия выразительно взглянула на часы.

— Что?.. О, черт, — буркнула Урсула, увидев, что ее блузка не застегнута до конца.

— Позвольте мне, мисс, — сказала Джулия, которая хорошо знала, что молодая хозяйка в спешке нередко отрывает пуговицы.

Горничная помогла ей нарядиться, а потом усадила Урсулу на низенький, обитый шелком табурет и расстегнула заколку. Было так приятно чувствовать, что с головы как бы свалилась тяжесть. Урсула тряхнула кудрями, чтобы локоны рассыпались, и снова погрузилась в собственные мысли, равнодушная ко всему, кроме равномерных движений гребня.

— Я слышала, что Эбботы подыскивают новую горничную для Сесилии, — сказала Джулия, поднимая волосы Урсулы и закручивая их на валик, при помощи которого делалась модная высокая прическа.

— Кто тебе сказал? — Урсула отвлеклась от своих мыслей. — Джон?

Джулия слегка покраснела. О ее романе с лакеем Андерсонов знали все.

— Он, похоже, прекрасно осведомлен обо всем, что творится у соседей, — начала Урсула, но, заметив, что Джулия залилась румянцем, замолчала.

Горничная потянулась за шпильками.

— Значит, Лили ушла от Эбботов, — задумчиво произнесла девушка. — А я думала, у нее неплохо идут дела.

— Думаю, мисс, — проговорила Джулия, зажав две шпильки в зубах, — что ей пришлось уйти. Из-за обстоятельств. — Она выразительно похлопала себя по животу.

Урсула молчала, не зная, что сказать.

— И что теперь с ней будет? — наконец негромко спросила она.

Джулия поцокала языком, продолжая возиться с прической.

— Да не жалейте ее, мисс. Говорят, Лили и сама не знает, кто отец ребенка.

— Но… — Урсула с трудом сдержалась, хотя ей на память тут же пришли отвратительные истории, которые она читала и слышала. — Но, разумеется, Лили нуждается в нашем сочувствии, а не порицании.

Джулия с любопытством взглянула на хозяйку.

— А что говорят на этих ваших собраниях? — спросила она.

Урсула покраснела.

С тех пор как она начала вместе с Уинифред посещать митинги социалистов, Урсулу стало беспокоить положение молодых лондонских работниц. Без образования, лишенные возможности получить профессиональную медицинскую помощь, девушки не в состоянии были избежать скандалов, связанных с нежелательной беременностью. Неистово отрицая взгляды отца на евгенику, Урсула тем не менее соглашалась с ним, что нужен некий контроль над рождаемостью, чтобы вывести несчастных женщин из порочного круга непрерывного деторождения и нищеты. Джулия, конечно, слышала, как Урсула высказывает свое мнение по этому поводу, но со своей стороны относилась с неизменным презрением к подобной неосмотрительности своих товарок.

— Так или иначе, — Урсула, легонько кашлянув, сменила тему, — вы сказали, что для Сесилии ищут новую прислугу…

Джулия взмахнула гребнем для пущего эффекта.

— Французскую горничную. Не иначе как прямо из Парижа.

— Из Парижа? — отозвалась Урсула, пытаясь скрыть зависть, которая прозвучала в ее голосе. Джулия опустила голову, и девушка немедленно сменила тактику. — Подумать только, ведь Сесилия ни слова не знает по-французски!

Джулия закончила возиться с прической, и Урсула потянулась за миндальным маслом, чтобы натереть руки и шею. Затем побрызгалась духами и встала.

— Мы непременно должны быть в курсе последних новинок моды, — сказала она. — Нельзя ли попросить горничную Сесилии, чтобы она нам все рассказала?

Джулия просияла.

— А вы видели рисунки в «Тэтлере»? Есть там пара причесок, которые вам пойдут…

Урсула не сдержала улыбки.

Вечером она отправилась с отцом в оперу. Они приехали в «Ковент-Гарден» в начале восьмого. Урсуле нравилось это зрелище — она любила сидеть в ложе и разглядывать круглый свод потолка с великолепной люстрой, роскошное красно-золотое убранство, а главное — наблюдать за тем, как развлекается светская элита. Трудно было думать о сплетнях Джулии и бедах Лили и не ощущать зыбкости собственного существования. Даже Уинифред, с ее богемной бравадой, балансировала сейчас на самой грани того, с чем общество еще не готово было смириться. И она это знала. Еще шаг — и Фредди рухнет в темную бездну, о существовании которой Урсула едва догадывалась. А здесь, под крылом отца, девушка ощущала себя в относительной безопасности.

Мистер Марлоу абонировал ложу на сезон. Сегодня давали «Электру» Штрауса. Сидя рядом с отцом, Урсула смотрела в бинокль. Знакомые лица то возникали, то исчезали из поля зрения, пока она обводила взглядом зал. Урсула устремила взгляд на противоположную сторону, пытаясь рассмотреть зрителей в других ложах, и вскоре заметила напротив лорда Розема. По обе стороны от него сидели дамы, ей незнакомые.

Раздвинув бархатные занавески, вошла Сесилия Эббот и села рядом с Урсулой. Дэниэль Эббот, появившийся следом, коротко кивнул и похлопал мистера Марлоу по плечу. Тот встал, и мужчины исчезли за занавесками.

— Па становится адски скучным, — сердито произнесла Сесилия, наблюдая за ними. — Он знает, как я люблю выезжать, и все-таки настаивает на том, чтобы мы выходили в последнюю минуту, так что мне приходится пропускать все веселье. А теперь ушел говорить о делах… и забыл оставить мне бинокль! Вот черт!

— Возьми. — Урсула протянула Сесилии свой бинокль. — Можешь пользоваться моим.

Сесилия хихикнула:

— Я только хочу взглянуть на Андерсонов. — Приставив бинокль к глазам, она снова засмеялась. — А что это за старая кляча там рядом с лордом Роземом? Может быть, его мать? Па сказал, она приехала в Лондон.

Урсула пожала плечами.

— Наверное, так и есть, — сказала она, стараясь казаться равнодушной. — Ты, случайно, не знаешь, кто эта вторая леди?

Сесилия улыбнулась; Урсула вздернула подбородок и с напускным безразличием посмотрела в сторону. Сесилия засмеялась:

— А ты неплохо притворяешься, хотя на самом деле тебе до смерти хочется узнать!

— Не говори глупостей, — откликнулась Урсула.

Сесилия придвинулась ближе.

— Ну как хочешь… если тебе и впрямь неинтересно… О-о-о, а вон Одри Скотт в своем старом платье! Господи, только не говорите мне, что это Сильвия! Я бы ни за что ее не узнала, выглядит просто старухой. Впрочем, быть брошенной мужем в двадцать один год…

— Сесиль! — Урсула не сдержалась. Ей нужно было знать.

Сесилия снова засмеялась и заговорщицки склонилась к ней:

— Милая, это леди Виктория Эштон, невероятно богатая вдова невероятно богатого графа Эштона. Говорят, недавно у нее возникли какие-то юридические трудности в связи с поместьем и лорд Розем охотно предложил ей свои профессиональные услуги. Ходят слухи, что предложил он не только это…

Урсула старалась казаться равнодушной.

Сесилия усмехнулась:

— Впрочем, не стоит беспокоиться — она чуть ли не