Не уверена, что хотела бы жить в таком состоянии. И знать при этом, что ко мне привязан Джереми… Здесь все такое гнетущее. Этот дом, прошлые трагедии этой семьи и ее нынешняя борьба.
– Крю, не испытывай мое терпение. Я сказал тебе идти мыться.
Крю смотрит на Джереми и улыбается, но с кровати не слезает.
– Считаю до трех.
Крю откладывает айпад в сторону, но продолжает игнорировать Джереми.
– Три… Два…
И наконец, на счет один, Джереми бросается на Крю, хватает его за ноги и поднимает в воздух.
– Ну все, время висеть вниз головой!
Крю хохочет и извивается.
– Только не это!
Джереми оборачивается ко мне.
– Лора, сколько секунд дети могут висеть вниз головой, пока у них не перевернется мозг и они не начнут разговаривать задом наперед?
Я смеюсь.
– Я слышала, двадцать. Но возможно, и пятнадцать секунд.
Крю кричит:
– Нет, папочка, я пойду мыться! Я не хочу, чтобы у меня перевернулся мозг!
– А уши почистишь? Потому что они явно плохо слышали, когда я просил тебя отправляться в душ.
– Клянусь!
Джереми закидывает его на плечо и переворачивает обратно, прежде чем опустить на пол. Ерошит сыну волосы и командует:
– Вперед!
Я наблюдаю, как Крю торопится к двери и по коридору, в свою комнату. Теперь, когда я понаблюдала, как Джереми общается с Крю, дом кажется чуть более гостеприимным.
– Он милый. Сколько ему лет?
– Пять, – говорит Джереми.
Он наклоняется к больничной кровати Верити и немного ее приподнимает. Потом берет со столика возле ее кровати пульт и включает телевизор.
Мы выходим из спальни, и он прикрывает за собой дверь. Я стою посреди коридора, и он поворачивается ко мне. Прячет руки в карманы своих серых штанов. Судя по его поведению, он хочет сказать мне что-то еще – объяснить подробности. Но он молчит. Вздыхает и смотрит на комнату Верити.
– Крю боялся спать здесь один. Он перенес все стойко, но по ночам ему тяжеловато. Он хотел быть поближе к ней, но ему не нравится спать внизу. Я решил, ему будет легче, если мы все переедем сюда, – Джереми идет обратно по коридору. – А значит, по ночам весь первый этаж в твоем распоряжении, – он выключает в коридоре свет. – Показать тебе ее кабинет?
– Конечно.
Когда я захожу в комнату, у меня возникает ощущение, что я залезла в ящик с нижним бельем Верити. Все пространство с пола до потолка занимают полки, забитые книгами. Вдоль стен стоят коробки с бумагами. Рабочий стол… Господи, ее стол. Он простирается с одного конца комнаты до другого, вдоль стены с огромными окнами, выходящими на задний двор. И каждый сантиметр стола покрыт стопками бумаг.
– Она не слишком организованный человек, – поясняет Джереми.
Я улыбаюсь, чувствуя родство с Верити.
– Как и большинство писателей.
– Понадобится немало времени. Я бы попытался разобраться сам, но для меня это китайская грамота.
Я подхожу к ближайшей полке и провожу рукой по книгам. Это зарубежные издания ее работ. Беру немецкое издание и рассматриваю.
– У нее есть ноутбук и стационарный компьютер, – рассказывает Джереми. – Я написал пароли на самоклеящейся бумажке, – он берет ноутбук, лежащий возле компьютера. – Она постоянно делала заметки. Записывала свои мысли. Писала идеи на салфетках. Записывала диалоги в душе, в водонепроницаемом блокноте, – Джереми кладет ноутбук обратно на стол. – Однажды она использовала маркер, чтобы записать имена персонажей на подгузнике Крю. Мы были в зоопарке, и у нее не было с собой блокнота.
Он медленно обходит ее кабинет по кругу, словно не заходил сюда какое-то время.
– Весь мир был ее манускриптом. Каждая поверхность могла быть использована.
У меня внутри все теплеет – кажется, он ценил творческий процесс жены. Я оборачиваюсь вокруг собственной оси, еще раз все осматривая.
– Я понятия не имела, во что ввязываюсь.
– Я не хотел смеяться, когда ты сказала, что, возможно, тебе не понадобится оставаться на ночь. Но, честно говоря, это может занять больше, чем два дня. В таком случае можешь оставаться, сколько понадобится. Лучше ты побудешь подольше и убедишься, что у тебя есть все необходимые материалы, чем вернешься в Нью-Йорк недостаточно подготовленной.
Я смотрю на полки, где стоит серия, которую мне предстоит закончить. Всего должно быть девять книг. Шесть уже опубликованы, осталось дописать три. Цикл называется «Благородные добродетели», и каждая книга посвящена отдельной добродетели. Мне остались Отвага, Правда и Честь.
Все шесть книг стоят на полках, и я с облегчением вижу дополнительные экземпляры. Беру с полки второй роман и пролистываю страницы.
– Уже прочитала серию? – спрашивает Джереми.
Качаю головой, не желая признаваться, что слушала аудиокнигу. Он может начать задавать вопросы.
– Еще нет. Не было времени между подписанием контракта и поездкой сюда, – ставлю книгу обратно на полку. – Какая твоя любимая?
– Я тоже ни одной не читал. С тех пор, как она написала первую книгу.
Я поворачиваюсь к нему.
– Правда?
– Мне не нравилось быть в ее голове.
Сдерживаю улыбку – сейчас он немного напоминает мне Кори. Неспособностью отделить созданный его женой мир от того, в котором она живет. Но Джереми хотя бы кажется чуть более сознательным, чем когда-либо был Кори.
Осматриваю комнату в легком смятении – не знаю точно, из-за присутствия Джереми или из-за беспорядка, который мне придется разбирать.
– Даже не знаю, с чего начать.
– Да, больше не буду мешать, – Джереми указывает на дверь. – Пойду посмотрю, как там Крю. Чувствуй себя как дома. Еда… Напитки… Все в твоем распоряжении.
– Спасибо.
Джереми закрывает за собой дверь, и я сажусь за рабочий стол Верити. Вероятно, одно ее рабочее кресло стоит дороже, чем месячная плата за аренду моей квартиры. Интересно, насколько легче писать тому, у кого есть деньги на вещи, которые я всегда мечтала иметь в своем распоряжении для рабочего процесса. Удобная мебель, дополнительный компьютер, возможность вызвать себе массажистку. Наверное, так писать гораздо проще и стресса гораздо меньше. У меня же есть ноутбук с недостающей клавишей и доступ в интернет, когда соседи забывают поставить пароль на Wi-Fi. Я сижу на старом обеденном стуле за складным пластиковым столиком, заказанным на «Амазоне» за двадцать пять баксов.
Большую часть времени у меня даже нет денег на чернила для принтера и бумагу.
Думаю, провести несколько дней в ее кабинете – единственный способ проверить мою теорию. Чем ты богаче, тем богаче и твое воображение.
Беру с полки вторую книгу цикла. Открываю ее – просто взглянуть. Посмотреть, как она продолжила повествование после предыдущей, первой.
И погружаюсь в безотрывное чтение на три часа.
Я даже ни разу не двинулась с места. Глава за главой наполнены интригами и мерзкими персонажами. Действительно мерзкими персонажами. Мне понадобится какое-то время, чтобы настроиться на такой образ мыслей. Неудивительно, что Джереми не читает ее работы. Все книги написаны