Парадокс истории, однако, заключается в том, что гораздо более громкую и долговечную славу Екатеринбургу принесло не золото, а драгоценные и поделочные породы камня. Каменные богатства края ещё в XVIII в. описывались как неисчерпаемые и уникальные: самоцветы здесь «плывут гуще моря и длиной в локоть»[19].
Датой рождения камнерезного и гранильного производства в Екатеринбурге принято считать 1726 г., когда на площадке Екатеринбургского завода открылась камнерезная мастерская[20]. Местные «славянофилы» и «западники» до сих пор спорят, кто же стоял у его истоков – иноземцы Х. Реф и Я. Рейнер или уральские мастера? Так или иначе, но уже в конце 1720-х гг. появились на Урале первые мелкие изделия из твёрдых пород камня: топазов, сердолика, горного хрусталя[21].
Летом 1736 г. близ Екатеринбурга был открыт горнощитский серый мрамор. В 1745 г. была закончена работа над первым заказом на мраморные половые и столовые плиты для Царского Села. 8 декабря 1751 г. была пущена выстроенная на левом берегу реки Исети Камнерезная фабрика – в будущем знаменитая Императорская Екатеринбургская гранильная фабрика. К слову, в то же самое время впервые был добыт для декоративных целей самый известный из уральских камней малахит, до того использовавшийся для плавки меди[22]. Модным он станет в 1830 – 1840-е гг. А в 1831 г. близ Екатеринбурга на р. Токовой будет найдена изумрудная жила и возникнут невероятно богатые уральские изумрудные копи[23].
Во второй половине XVIII в. «камнерезка» выполняла крупные заказы для Царского Села, Смольного монастыря, Зимнего дворца, Михайловского замка, Мраморного дворца и других монументальный сооружений того времени. В 1870-е гг. гранильная фабрика перешла на обработку исключительно твёрдых пород. При этом, кроме «полуфабрикатов» для Петергофской гранильной фабрики, здесь стали изготавливать изделия малых архитектурных форм: камины, торшеры, чаши, вазы, подносы, цветочники, табакерки и чарки из яшмы, агата, родонита-орлеца, авантюрина, лазурита, кварца, лиственита, малахита, порфира.
Одновременно на фабрике велась огранка горного хрусталя, топаза, аметиста, изумруда, аквамарина, демантоида.
Ещё в 1765 г. по ходатайству президента Академии художеств И. И. Бецкого Сенат распорядился об учреждении в Екатеринбурге Экспедиции изыскания цветных каменьев и каменной ломки. С включением изыскательного этапа работ гранильное дело окончательно превратилось в самостоятельную отрасль. Теперь ни у кого не оставалось сомнений в общероссийской значимости камнерезного производства в Екатеринбурге.
В 1811 г. фабрика перешла в ведение Кабинета Его Императорского Величества. Её новое название – Императорская Екатеринбургская гранильная фабрика – говорило само за себя: произведения уральских камнерезов прежде всего должны олицетворять блеск и могущество России и её самодержцев[24]. Следующие три десятилетия XIX в. – время расцвета гранильного производства. Особенной гордостью фабрики стали изделия, выполненные в технике «русской мозаики».
«…Поставленная необыкновенно выгодно на рубеже Европы и Азии, почти в центре Уральского хребта, столь богатого произведениями царства ископаемого, фабрика эта, невзирая на 100-летнее своё существование, едва только коснулась этого богатства: в этот длительный промежуток времени она создала и упрочила в России камнерезное производство как самостоятельное искусство, не встречающее подражания в целой Европе, а, снабжая Двор произведениями, которые ни за какие деньги не может купить ни один из венценосцев, удовлетворяет уже тем чувству национальной гордости», – не без оснований отмечал в начале 1860-х гг. директор Екатеринбургской гранильной фабрики П. Миклашевский[25].
Правда, с началом «великих реформ» фабрика как нерентабельное предприятие оказалась на грани закрытия. Есть мнение, что избежать гибели ей удалось только потому, что не были завершены некоторые крупные заказы[26]. Вероятнее же всего, фабрику спасла её – без преувеличения – общемировая известность. В 1851 г. на Всемирной выставке в Лондоне произведения уральских мастеров получили самую высокую оценку: «Изумительные капители и вазы, производимые там из самых тяжёлых материалов, можно сказать, превосходят любые подобные произведения древнего искусства…»[27]. Столь же высоких похвал работы Екатеринбургской гранильной фабрики заслужили на Всемирной выставке в Вене в 1873 г. В 1900 г. для Всемирной выставки в Париже из уральских самоцветов была изготовлена карта Франции площадью в один квадратный метр, на которой в виде мозаики были набраны 86 департаментов. Карта была признана «чудом гранильного мастерства» и выставлена в Лувре[28].
Художник П. Худояров. Женский портрет.
Кто она? Теперь этого никто не узнает. Можно лишь предполагать, что эта женщина – современница Демидовых, Сабакиных, Яковлевых – свидетельница бурных событий и крутых поворотов судьбы этих уральских заводчиков, а может быть, и родственница кого-то из них.
Персонаж городской истории
(В. Шкерин)
В середине XVIII в. дочь Петра I императрица Елизавета произвела массовую передачу казённых заводов в руки знати, – так состоялась первая массовая приватизация уральской промышленности. В числе новоявленных заводчиков значились обладатели звонких фамилий: Ягужинские, Шуваловы, Воронцовы, Чернышёвы, Гурьевы. К концу царствования Елизаветы (к рубежу 1761 – 1762 гг.) в собственности государства остались лишь два завода – Екатеринбургский и Каменский. Первый из них уцелел в силу своего «столичного» положения, второй – как главный производитель артиллерийских орудий. Завладев высокодоходными предприятиями, аристократы проявили себя никудышными хозяевами. В течение второй половины столетия заводы либо вернулись в государственную собственность, либо попали в руки оборотистых купцов.
Характерен пример Верх-Исетского завода, располагавшегося за Московской заставой Екатеринбурга. Основанное генералом де Генниным предприятие было в 1758 г. передано указом Берг-коллегии графу Р. И. Воронцову, заслужившему казнокрадством и жадностью прозвище «Роман – большой карман». В 1774 г. к Екатеринбургу подступали отряды «мужицкого царя» Емельяна Пугачёва. И хотя натиск пугачёвцев был успешно отражён, но народная стихия так напугала графа, что он почёл за лучшее избавиться от дёшево доставшейся собственности. В том же году новым владельцем завода стал Савва Яковлев. Ещё один примечательный персонаж екатеринбургской истории (строго говоря, Верх-Исетский посёлок тогда ещё не входил в черту города, но уже к началу XX в. ВИЗ считался старейшим предприятием Екатеринбурга).
Его подлинное имя не отличалось благозвучностью – Савва Яковлевич Сабакин (1712 – 1784). Происходил из мещан города Осташкова Тверской губернии, расположенного на берегу знаменитого озера Селигер на Валдайской возвышенности. Если верить семейному преданию, пришёл пешком в державный Санкт-Петербург «с полтиною в кармане и родительским благословением». А уж на гранитных берегах Невы пустился Сабакин во все тяжкие: торговал мясом и рыбой с лотка и вразнос, поставлял продовольствие в армию и пополнял кухонные припасы могущественного гурмана Григория Потёмкина, занимался таможенными и винными откупами. Уже не мещанин, а купец, и в собственности не полтина, а целый квартал близ Сенной площади. Но и этого мало. При Петре III питерский «миллионщик» пожалован дворянским званием