Веки распахнулись, открыв глазные яблоки цвета молочного стекла.

4. После смерти

Лабиринт коридоров на самом нижнем этаже Форта Деннинга светится одинаковым флуоресцентным светом, который придает всему месту вид операционной: стены и плиточный пол буквально излучают стерильность и антисептическую защиту. Сюда ничего не войдет, и ничто не сможет отсюда ускользнуть. Все мутное, неподвижное, герметичное, отрегулированное и чисто вылизанное. Вот почему кровавые полосы, которые мастер-сержант Жасмин Мэйвелл заметила периферийным зрением на стенах и стеклянных дверях, поднимаясь с колен и медленно отходя от удивительным образом ожившего трупа, поразили ее, как будто это что-то неправильное. Словно это некий анахронизм.

Существо, бывшее некогда правительственным ученым по фамилии Ханрахан – Жасмин мельком увидела ее на бейдже – сейчас сидело, вяло дергаясь, будто тряпичная кукла или марионетка. Жасмин продолжала отступать, пока существо бездумно тянулось к ней со своего места на полу, его верхняя губа печеночного цвета приподнялась, ощерив зубы в свирепом собачьем оскале. Звук, похожий на скрип ржавых петель, раздался из его мертвой глотки, когда труп попытался подняться, цепляясь за стену. Если бы ее потом спросили, Жасмин не смогла бы вспомнить, как достала «Дабл Тэп» из набедренной кобуры. Точно так же она бы не смогла вспомнить, как подняла пистолет, направив на ковыляющее к ней пьяной походкой создание – как будто делающий первые шаги ребенок. На ходу оно царапало когтями воздух, истекая черной пенистой желчью. Если бы на следующий день ее попросили написать рапорт о случившемся, у нее бы не получилось отыскать ни крупицы воспоминаний о том, как она выпустила пулю в этот кровожадный неуклюжий труп.

Пуля попала бывшему ученому в грудь, ровно посередине, отчего с обратной стороны его лабораторного халата вырвался шлейф кровавого тумана и розоватых волокон плоти.

В воображаемом рапорте (который, к сожалению, у нее не будет возможности написать) Жасмин бы описала этот момент следующими словами: «время остановилось». Вся та загадочная информация, которая транслировалась в ее сознание несколькими мгновениями ранее, теперь звенела колоколами и отпечатывалась в ней огромными буквами шрифта «marquee»[26]. Такие слова, как «посмертные», «аномальные» и «необъяснимые» одновременно вспыхнули перед ее взором – кричащие предзнаменования и ослепительные откровения, – когда она увидела, что тварь, бывшая некогда ученым, не обратила ни малейшего внимания на ее выстрел.

Существо лишь слегка замешкалось, чуть согнувшись от удара пули, но бледные пуговицы его глаз продолжали сверлить взглядом Жасмин.

Тогда она повернулась и побежала.

5. Запах бензина

Ее воспоминания о нижних этажах Форта Деннинг были смутными и отрывочными. Жасмин однажды уже спускалась сюда, чтобы найти пропавшего человека – супругу дипломата, от которой осталась единственная белая перчатка, вызвавшая образ выброшенного тела женщины, которую изнасиловали, завернули в пластик и бросили в ил в низинах Потомака. Большинство засекреченных дел о пропавших людях, над которыми работала Жасмин, заканчивались трагически. И казалось, что сегодняшний день для нее закончится точно так же, если она не найдет выход.

Она помнила, что это паршивое место кишело тупиками. Куда ни повернешь – натыкаешься на очередную запертую герметичную дверь с тройным стеклом – пуленепробиваемым и армированным защитной сеткой.

Жасмин свернула за угол и побежала прямо к очередному подобному препятствию. Сквозь бронестекло она увидела другой коридор, который заканчивался очередным тупиком. Потом уловила позади себя шаркающий звук, неумолимую спотыкающуюся походку мертвого ученого, приближающегося – для чего? Чтобы вонзить в нее свои ужасные зубы, как это сделал с ним самим другой кадавр?

С кружащейся головой, мурашками по коже и бурлящим в крови адреналином, Жасмин свернула в боковой коридор.

Он вел в лабораторию патологии. Жасмин вспомнила стены из плитки с металлическими, странно пронумерованными дверями. Это запах бензина? Или дезинфектанта? Одна из перегоревших флуоресцентных ламп над ее головой моргнула, как будто, нервно встрепенувшись, ожил сам питающий подземелье ток. Под полом что-то шумело. Аварийные генераторы?

Жасмин попала в еще один тупик, – пустая плиточная стена с черной плесенью в швах затирки, – и ее сердце неистово забилось. Невероятно, насколько быстро все сложные задачи сводятся к простому выживанию: сражайся или беги. Жасмин услышала позади, за углом бокового коридора, зловещий шаркающий звук, он приближался к ней – тяжелый, гулкий, неистовый – и вроде бы добавилось шарканье еще одной пары ног.

Обернувшись через плечо, она увидела три, а может быть, четыре человекоподобных тени, появившихся на входе в узкий коридор. Они просачивались внутрь невыносимо медленно и тягуче, словно пролитое масло. Если бы ее попросили рассказать о последовавших затем нескольких минутах в так и не написанном рапорте о событиях того дня, Жасмин бы первый раз за все утро смогла, по некой непонятной причине, вспомнить все до мельчайшей детали. Она бы описала, как за долю секунды приняла решение открыть пинком последнюю дверь справа – в комнату, которая, как позднее выяснится, была смотровым кабинетом лаборатории патологии – и нанесла по ней сильный удар каблуком. Звук этого удара сопровождался неожиданной болью в ступне.

Жасмин бы точно описала запах, который встретил ее в этой темной, похожей на гробницу комнате из нержавеющей стали с высокими потолками, свисающими с них обесточенными галогеновыми лампами и встроенными в стены ящиками для тел: в воздухе витал запах газа и еще чего-то более раздражающего, богатого белком, словно кусок сырого мяса протух в давно сломавшемся холодильнике.

В своем докладе, который никогда не увидит свет, она бы с кристальной ясностью описала, как бешено хлопнула дверью, подперла ее стулом и безуспешно шарила по стене в поисках выключателя света.

Теперь, когда у нее не осталось вариантов, она развернулась и осмотрела комнату, хотя ее глаза еще толком не приспособились к темноте. В правой руке она сжимала «Дабл Тэп» с единственным оставшимся патроном. Что-то приближалось к ней слева. Она дернулась в сторону тени, которая привиделась ей (а может, и нет) от перевозбуждения. Из-за своих наследственных навыков она не сильно отличалась от медиума, на которого, если он входит в дом с привидениями или на место какого-то исторического происшествия, обрушивается грохот случившейся здесь некогда трагедии. Сейчас ее чувства были перегружены голосами и видениями, одновременно проникающими в ее сознание – разбитая мозаика из крови, болезни, горя и ненависти. Огромная, вздымающаяся приливная волна эмоций охватила ее.

Потом что-то набросилось на нее слева в завихрениях невыносимой вони. Когда Жасмин ощутила, как на нее налетел некий сгусток тьмы, она подняла пистолет обеими руками и непроизвольно нажала на спусковой крючок, уткнувшись стволом во что-то мягкое. Существо, тянувшееся к ее шее, дернулось назад – выстрел пришелся ему прямо в шею – и из затылка у него вырвалось розовое облако. В рапорте, который никогда не увидит свет, Жасмин, наверное, описала бы свою