раз оружие не слепило, но корректировать стрельбу по трассе, а это обычный приём у лётчиков, было невозможно. Но, на безрыбье… В результате, ночные перевозки немцев были сорваны. Только в облачную погоду они могли выбрасывать на парашютах небольшое количество продовольствия и боеприпасов, большая часть которого не попадала к немцам. Немцы сдались 25 декабря. Меня наградили полководческим орденом «Александра Невского». 30 декабря пришёл приказ прибыть в Гумрак, и лететь в Москву для награждения. Хотел взять с собой Людмилу, но мне отказали. В самолёте полно генералов, пристроился на чехлах и уснул. В Москве поселили в гостинице «Метрополь», по 4 человека в номере. Нам, привыкшим к нарам и землянкам, условия показались просто райскими. 31 числа, в 17 часов, нас повезли в Кремль. В шесть вечера началась долгая процедура награждения, длившаяся без малого 4 часа. Хмурое настроение меня не покидало до конца процедуры. Ордена вручал Шверник. В Президиуме был Сталин, Шапошников, Молотов, Ворошилов, Микоян, Каганович и Хрущёв. Получив орден, повернулся в зал: «Служу Советскому Союзу!» и пошёл на место. Сталин оживлённо переговаривался с Молотовым. Небольшого роста, с мешками под глазами, уставший, но улыбающийся. На лице Хрущёва застыло восторженное выражение. Ест глазами начальство. Сегодня его триумф. Смотрю на него и вспоминаю, что произойдёт через 10 лет. А сейчас они в одной упряжке. Хрущёв через стол что-то отвечает Сталину. Потом завертел головой и замахал кому-то рукой. К столу подошёл Хрюкин. Наклонился к Хрущёву, слушает. Потом повернулся в зал и кого-то начал искать глазами. Наши взгляды пересеклись. Он повернулся столу, ещё раз наклонился к Хрущёву, взял какую-то бумажку и пошёл в зал. Через минут пятнадцать награждение закончилось, нас пригласили перейти в другой зал, где нас ожидали накрытые столы. На выходе меня перехватил Хрюкин.

– Постой! С тобой познакомиться хотят.

Идут Сталин, Молотов и Хрущёв. Маленький Хрущёв, он мне едва до подбородка достает, что-то рассказывает, перемежая рассказ матом. Остановились напротив меня.

– Майор Титов, командир 14-го гвардейского истребительного полка ВВС КБФ.

– Здравствуйте, товарищ Титов.

– Здравия желаю, товарищ Верховный Главнокомандующий.

Сталин с интересом рассматривал награды у меня на груди.

– За что? – показал он на первую звезду.

– За прикрытие «дороги жизни» зимой 41-42 года, 4-й гвардейский полк, вторая – за деблокаду Ленинграда летом 42 года, 13-я отдельная авиаэскадрилья.

– А за Сталинград?

– Орден «Александра Невского», только что вручили.

Сталин удивлённо посмотрел на Хрюкина и Хрущёва.

– Насколько я помню, по докладам Василия и Клещёва… – начал Сталин.

– Их эскадрилья была прикомандирована к нашему фронту, товарищ Сталин. – залепетал Хрущёв, – Мы посылали представления, но где они, и что с ними произошло, мы не в курсе.

– За действия на Сталинградском фронте ни один человек, ни в 13-й отдельной эскадрилье, ни в 14-м гвардейском полку, ни одной награды не получил. Кроме, этого ордена.

Сталин изменился в лице, повернулся к Хрущёву и Хрюкину:

– Вы почему государство и партию нашу позорите? Как теперь этим людям в глаза смотреть?

На банкете ко мне подошёл адмирал Кузнецов.

– Здравия желаю, товарищ Нарком!

– Сидите-сидите, майор. – и попросил подвинуться моих соседей справа. – Как успехи?

– Двоих потеряли. Не успели подготовиться в Ленинграде, и погода была совсем паршивая. Всё срочно, всё бегом. Как обычно.

– Нас с Вами на завтра товарищ Сталин вызывает. В чём дело знаете, Павел Петрович?

Я пересказал, что случилось на выходе из Георгиевского зала. Николай Герасимович заулыбался.

– Ну, ради такого и заходить не стыдно. Завтра в 16.00 за Вами заедут в гостиницу, майор. Просьбы или пожелания какие-нибудь есть?

– Направьте полк в Туапсе. – адмирал внимательно посмотрел на меня.

– Думаешь, там будет жарко? – Я чуть прикрыл глаза и утверждающе мотнул головой. – Хорошо, майор, бросим Вас на усиление. Ну, не буду больше мешать Вашим соседям. – Он встал, извинился перед ближайшими моими соседями и пошёл вдоль столов. Через полчаса наступал новый 43 год. На столах появилось шампанское и высокие фужеры.

---

За мной заехали в четыре и повезли в штаб ВМФ. Там к нам подсел адмирал Кузнецов и мы поехали в Кремль. Кузнецов был сама любезность, но командующего авиацией флота с собой не взял. Закономерность. Авиаторы в ВМФ не в почёте. Всесильный Нарком их забивает одной левой. Хотя на долю авиации приходится большая часть побед. Да и бог с ним. Он решил воспользоваться моментом. В приёмной довольно долго ждали. Потом нас пригласили. Сталин был не один, с ним был его сын Василий. Мы с ним коротко встречались под Сталинградом в первой командировке. Тогда он был капитаном, сейчас полковник. Изображает радостную встречу однополчан. Потом, повернувшись к отцу, радостно говорит:

– Да, это он, я тебе о нём рассказывал! Они сменили наш полк и действовали эскадрильей за весь наш полк. И не теряли людей. Майор – зверь, а не лётчик! И ребята у него в эскадрилье, как один! Летающая смерть фашистам. Благодаря им удержали мост, Мамаев курган и завод, разбили танковую группу Гота.

– А вот с начальством у майора не получается, Василий. Я вчера узнал, что кроме майора, за Сталинград никто из лётчиков ничего не получил. Почему, майор?

– Товарищ Верховный Главнокомандующий! Я был командиром эскадрильи, а во второй раз – командиром полка. Вот отчёт, представленный командующему армией Хрюкину, вот все представления.

– Так, посмотрим! – Василий тоже из-за плеча рассматривает бумаги.

– Отец, смотри: более 80 танков, больше 300 автомашин, 110 орудий. Сбито 57 самолётов противника. А во второй раз – 41 и все ночью.

– Может быть, дело в Вас лично, майор? Расскажите о себе!

– Здесь есть загвоздка, товарищ Верховный. Ругался я с Хрюкиным из-за того, что людей не бережёт и тактику использует устаревшую. Один раз он меня в трусости обвинил. А меня ещё год назад арестовывали, потому, что не помню я ничего, что было до 21 июля 41 года.

– В чём особенность Вашей тактики? – спросил Сталин.

– В построении эшелонами по высоте, использовании радиосвязи и радиолокации на уровне отдельной эскадрильи или полка. Мессершмитт превосходит в скорости на пикировании практически все наши самолёты, поэтому их надо встречать на подготовленных позициях, заставлять терять скорость и уходить на горизонталь. В этом случае наши самолёты имеют больший вес огневого залпа и большую горизонтальную манёвренность. У Месса шансов не остаётся, только выйти из боя на пикировании. Но на «кобрах» мы их и тут догоняем.

– Вы скрываете эту тактику от остальных?

– Нет. Мы учим всех этим действиям.

– У Вас лично, майор, сколько сбитых?

– 32 лично, и 18 в группе. Есть ещё не засчитанные.

– Ого! – присвистнул Василий.

– Просьбы? Пожелания? Замечания есть?

– Недостаточно быстро передаём опыт в войска, товарищ Верховный. И очень мало радиолокаторов в войсках. Замечаний много, товарищ Верховный. Воевать можно гораздо лучше. А пожелание я уже высказывал Наркому Кузнецову: до конца февраля перебазировать полк на