В передней широкоплечий и плотный губернатор Петербурга, в блестящем мундире, с аксельбантами и шпагой, встретил Николая Петровича, дружески с ним поздоровался и, взяв под руку, повел в свой кабинет. Генерал, как всегда, был подтянут и вежлив.
Сквозь заплывшие от дождя окна Резанов видел темные, неласковые воды взбудораженной Невы и галеру, идущую под веслами поперек течения. Две недели шел дождь, ветер не утихал, и вода в реке поднялась высоко. Петербуржцы поговаривали о наводнении. И в душе обер-прокурора было пасмурно. Дела компании вперед не двигались, со всех сторон шли тревожные вести. Происки купцов Голикова и Киселева давали свои плоды.
– Не угодно ли бокал лафиту? – баском сказал хозяин, когда они уселись в мягкие кресла у жарко пылавшего камина. – Вам надо прогреться. Погода стоит отвратительная. Положите ноги на решетку.
Лакей подал бутылку красного вина и удалился.
Камин в кабинете губернатора огромный, словно в средневековом орденском замке. Огонь, пожирая сухие березовые поленья, разгорался все жарче. На полированных стенах вспыхивали и гасли огромные блики. На каминной полке красовалась знаменитая коллекция курительных трубок.
– Ну, рассказывайте, мой друг. – Граф налил в бокал вина и взялся за свою трубку.
Николай Петрович потер по привычке виски пальцами. Посмотрел на стены, увешанные холодным и огнестрельным оружием.
– Беспокоят дела компании, Петр Алексеевич. Мне стало известно, что один из наших конкурентов, купец Киселев, доставил в Петербург трех алеутских тойонов.
– Тойонов. Позвольте, мой друг, а что это, собственно, значит?
– Тойон – вождь или старшина рода.
– Почему мне не доложили об их прибытии в столицу? Если это американцы…
Военный губернатор Петербурга граф Пален держал в своих руках ключи от всех государственных дел. В столице никто не мог предпринять чего-либо без его ведома.
– Наверное, их представили как-нибудь иначе. Это жители Алеутских островов, но не Американского материка. Они приехали с жалобой на наследников Шелихова.
– Дальше?
– С ними приехал иеромонах Макарий, член православной миссии, крестивший этих тойонов, весьма вздорный человек. Он тоже куплен купцом Киселевым…
Граф фон дер Пален молчал.
– Этот иеромонах добился встречи с духовником императора Исидором Петровичем Петровым.
– Император знает об этих тойонах? Если не знает, мы сегодня же повернем их обратно. – Губернатор взял щипцами уголек из камина и разжег трубку.
– Мне сказали, что император знает о приезде алеутов и даже назначил им аудиенцию.
– Значит, вы думаете, мой друг, что они будут жаловаться императору?
– Несомненно. Купец Киселев только для этого привез их в Петербург.
– На что тойоны будут жаловаться? – Пален усиленно курил, окутываясь клубами дыма.
– Плохое обращение шелиховской компании, много работы. Старая песня, ваше превосходительство. Пока американские меховые промыслы не в одних руках, конкуренты будут всячески вредить друг другу. Печально, что иноземцы не сидят сложа руки. Пользуясь борьбой русских промысловых компаний, англичане, республиканские купцыnote 8 усилили разбойные набеги за пушниной. Положение в Русской Америке угрожающее. Мы можем лишиться всех наших преимуществ.
– Черт бы забрал ваших купчишек! Действительно, дело плохо. – Граф Пален казался озабоченным.
– Петр Алексеевич, русские купцы совершили великий подвиг, обрели для России новые земли. Настало время, когда государство должно вмешаться в дела компании, помочь первопроходцам. Вспомните, ваше превосходительство, Ост-Индскую компанию…
– Я понимаю… Что ж, это справедливо. Но вы скажите мне честно, мой друг, не будет ли больше пользы – отстранить вовсе купцов от управления делами и взять все в свои руки? Назначить губернатора всех новых земель в Америке.
– Ваше превосходительство, это начало конца. Содержание этого отдаленного края ляжет тяжелым бременем на государственную казну. Военное или гражданское начальство может тех полудиких устрашить, привести их в противное им размышление и разорить торговлю – единственный корень будущих польз государственных. Хочу напомнить, что доставка каждого пуда продовольственного или иного груза только в Охотск стоит больше десяти рублей. А ведь весь груз надо доставить еще на тысячи верст морем. Нужны корабли. Каждая стычка между русскими и английскими купцами может превратиться в международное событие. Русскому правительству понадобятся солдаты и военный флот… И самое главное, перенесение наших законов на местных жителей может озлобить их и привести в мятежное состояние. Вспомните, сколько стоит Испании и Португалии содержание колоний.
– Довольно, мой друг, я понял. Если ваша объединенная компания получит монополию, то все расходы она возьмет на себя?
– Несомненно. В этом достоинство проекта шелиховских наследников. Компания будет строить корабли, доставлять необходимый груз, строить крепости и охранять новые земли. А самое главное, ваше превосходительство, только коммерция может смягчить нравы диких. Она постепенно и нечувствительно приучит их к земледелию и ремеслам. И исподволь направит к образу мыслей россиян, полагающих свое благо в монархическом правлении.
– Отлично, мой друг, все это важные обстоятельства.
– Компания не допустит, – продолжал Резанов, – иноземцев – завистников наших успехов – заглядывать в Русскую Америку. При нынешних европейских беспокойствах, ваше сиятельство, иноземцы могут совратить полудиких, как людей легковерных, вдохнуть в них дух республиканский.
– Прекрасный довод, Николай Петрович. Последние дни император озабочен положением дел на Камчатке. Этот отдаленнейший и обширнейший кряж нашей земли беззащитен от посягательств англичан или испанцев. – Граф Пален запыхтел трубкой. – Всего несколько десятков казаков охраняют Камчатку, нет укрепленных мест. Скажу вам конфиденциально, Николай Петрович, решено направить из Иркутска в Охотск батальон солдат под командованием полковника Сомова. Оттуда войска перевезут морем в Петропавловск и еще куда надо. По представлению иркутского губернатора, содержание войска обойдется баснословно дорого. Вряд ли посильно правительству взять на свою шею защиту еще более отдаленных мест. Император, несомненно, прислушается к нашим словам.
– И еще, Петр Алексеевич. Будучи наследником, его величество Павел Петрович весьма благоволил к Григорию Шелихову.
– Интересно! – Пален снова задымил.
– В письмах к Григорию Шелихову наследник престола благодарит за некоторые известия… Вот эти письма.
Губернатор сразу узнал почерк императора. Письма были короткими, всего по нескольку строк.
– Превосходно, Николай Петрович. В наших делах этим письмам нет цены.
Фон дер Пален вынул из кармана книжку в красном сафьяновом переплете и записал несколько строчек.
– Я готов взять под защиту интересы наследников Шелихова, – сказал он и спрятал записную книжку. – Кое-что я уже предпринял.
– Ваше сиятельство, прошу прощения, я забыл захватить сотню лучших якутских соболей, присланных вам госпожой Шелиховой. Они находятся в коляске. Не сочтите за труд послать за ними вашего человека.
– Дорогой Николай Петрович, – услышал Резанов из клубов дыма, – я с детства ненавижу взяточников… Россия стонет от этих извергов рода человеческого. Берут взятки даже те, кому надлежит забота о благе государства. Если хотите видеть во мне искреннего друга, никогда не…
– Простите великодушно, Петр Алексеевич, забудьте мою ошибку. Поверьте, я хотел одарить вас по просьбе