– Где родился… Тут я родился, в Питере. Ты, Витек, не знаешь… А ведь я из знаменитой династии! У нас род потомственных врачей, так-то вот. У меня даже выбора не было – медицинский. А мне эта медицина знаешь как поперек горла? Вот и вышел из меня Пинцет. Так что моим несостоявшимся пациентам жутко повезло, что я до них не добрался. И это даже несмотря на то, что папочка меня на стажировку аж в Израиль отправлял. Вот остался бы там насовсем и не сидел бы тут с тобой сейчас, – Митяй хмыкнул, и непонятно было, то ли с сожалением, то ли просто смеется.
– Слушай, Мить… Есть у меня одна идейка, третий день покоя не дает. Если что, шендербек у тебя еще остался?
– Обижаешь, стратегический запас всегда на месте.
– Приготовь. Немного! Вдруг понадобится.
– А чего задумал-то?
– Потом. Чтоб не сглазить.
Ботанический сад хранил какую-то тайну, Виктору удалось ее приоткрыть, совсем чуть-чуть, самую капельку. Этого было достаточно, чтоб начисто лишить его покоя. И еще он чувствовал – спасение должно прийти именно оттуда. Что это будет? Схрон ли, полный так нужной сейчас им провизии, или что еще, он не знал. Да так ли уж это было важно?
Она звала его… Виктор чувствовал этот зов каждой клеточкой. Воспоминания детства, голоса в туннелях – все это уже не было наваждением и не казалось ему признаком безумия. Он уже не страшился своих ощущений.
Осталось рискнуть…
* * *В комнате стоял густой сивушный дух. Виктор взял со стола кружку, понюхал: ну и дерьмо! Где только начальник раздобыл эту гадость?
Роман Ильич на появление постороннего никак не отреагировал. Даже глаз не поднял.
– Эх, Ильич… Что ж ты так запустил-то себя, а? Ау-у!!! – Лазарев несколько раз пощелкал пальцами, пытаясь привлечь внимание начальника.
Словно нехотя тот повернулся в его сторону.
– Чего пришел? На трупе оттоптаться? Воронье… Падальщики. Предатели вы все.
Виктор с удивлением обнаружил, что начальник не так уж и пьян, как сначала ему показалось. Это удача, однако!
– А ты чего хотел? Человек ищет, где лучше.
Момент истины: как Ильич отреагирует на эту фамильярность всегда предельно вежливого с ним Виктора? Где-то на уровне копчика было понимание – от этого много зависит. Если не все.
– А где лучше? Ты вот знаешь это? Дураки. Кому лишние рты нужны?
– Вот поэтому я тут.
Кажется, Роман Ильич его не услышал. Или не понял. Или не поверил, что кто-то, кроме него, понимает истинное положение вещей и тоже ХОЧЕТ, чтоб Петроградская жила, что ему есть, что терять.
– Ильич, ты меня слышишь, а?
Тот вместо ответа полез под стол, откуда вытащил бутылку. Пустую. И с сожалением отбросил ее в угол.
– У тебя браги нет?
– Кое-что получше имеется.
Виктор уже открыл было рот, хотел сказать про Митяев самогон и что сейчас принесет бутылку, как тут его осенила неожиданная идея. Не дав Ильичу опомниться, он выпалил:
– Про схрон на Ботаничке помнишь?
И затаил дыхание.
Реакция Романа Ильича была что надо, о такой парень даже и помечтать бы не мог: хмель слетел с начальника в одну секунду. Ох, рано собрались списывать Ильича, рано, еще послужит, курилка. Какое-то время перед Виктором был прежний начстанции, но запала хватило ненадолго.
– Эх, молодежь, не понимаете – нет ничего страшнее обманутых надежд… Шел бы ты, – начальник махнул рукой и уткнулся носом в стол.
– Роман Ильич, да послушай ты!!!
Виктор схватил его за плечи, встряхнул, пытаясь привлечь внимание. Наверное, излишне усердно.
– Ты не оборзел часом? – Ильич оттолкнул мужчину, и тут же занес кулак для удара.
– Да успокойся ты уже! Тьфу, зараза! Уж лучше бы все развалилось окончательно, а то испрашивай вот величайшего соизволения у пьяной сволочи!
Сей экспрессивный спич неожиданно возымел успех: Роман Ильич вдруг успокоился и вполне осмысленно взглянул на Виктора.
– Ты действительно в этот схрон веришь?
Верил ли он? Верил ли сам в то, что другим могло показаться ерундой, шизофреническим бредом, пустой тратой времени?..
– Не верил
