– Что там? – Поинтересовался поручик у выскочившего из кабины старшего механика взвода.
Колонной конечно командует Миронов, это бесспорно. Но он какое-то время был занят внутри машины, а потому не следил за окружающей обстановкой. С другой стороны, сержант мужик бывалый, с серьезным боевым опытом, служит около десяти лет. Такому вполне можно довериться.
– Дальше не проедем. Тягачи не осилят эту распутицу, господин поручик, – указывая на раскисшую дорогу, тянущуюся под практически непроницаемым покровом деревьев, сообщил сержант.
В принципе, дожди прошли неделю назад. Но беда в том, что они были достаточно обильными, а деревья имеют густой лиственный покров. Июнь, он вообще богат на влагу с небес.
– А если бронеходы сойдут на землю или возьмут тралы на буксир? – Предположил Миронов.
– Так до места высадки осталось не больше пяти километров. Мы дольше провозимся, господин поручик.
– Хм. Твоя правда. Спускаем машины, – приказал Миронов.
– Слушаюсь.
Сержант вынул из петель на полевой сумке белый и красный флажок, отошел немного в сторону, чтобы его все водители и подал знак «начать высадку». Тут же захлопали двери кабин тягачей, из которых выскакивали водители. Следом из бронеходов потянулись экипажи.
Это у человекоподобных машин обслуга каждой включает в себя трех механиков. На пауках тяжесть технического обслуживания ложится на плечи самих бронеходчиков. Впрочем, в отличии от прямоходящих машин, где экипаж состоит строго из офицеров, здесь офицеры занимают должности от командира взвода и выше…
Тягачи имеют различную классификацию и рассчитаны на транспортировку определенного вида бронеходов. К примеру, при всей схожести конструкции и размерений пауков «Громобоя» и «Сороки», под них используются разные платформы. И обусловлено это тем, что первые вдвое тяжелее вторых, то есть разница в десять тонн. Не шутка.
Но при этом, транспортировочный комплекс всех бронеходов имеет общую концепцию. Собственно сам тягач, с просторной кабиной, способной вместить как обслугу, так и экипаж боевой машины. Все же, в небоевой обстановке предпочтительно перемещаться с большим комфортом. К тягачу цепляется платформа в передней части которой располагаются емкости с топливом, водой или жидкостью для котлов, боеприпасы, запасные части и инструменты. Ну и непосредственно площадка для бронехода.
В состав каждой роты входит слесарка на базе грузовика. Ясное дело, что она годится только для мелкого ремонта. Но вообще-то мелких поломок хватает. В батальонах уже предусмотрена более солидная механическая мастерская с тягачом и платформой. Там даже токарные станки имеются. Бронеходы весьма дорогое и затратное удовольствие, которое может себе позволить далеко не любое государство.
Не прошло и минуты, как тросы растяжек, были сняты и боевые машины наконец обрели подвижность. Котлы новой конструкции, используют жидкое топливо и не нуждаются в длительном прогреве. Горелки запалили с началом высвобождения стального исполина. И пусть на снятие растяжек потребовалось меньше минуты, к моменту окончания работ уже послышался легкий свист предохранительных клапанов котлов, сбрасывающих избыточное давление.
Наконец механик-водитель получил приказ и шестилапое бронированное чудовище пришло в движение. Сначала «Сорока» поднялась, оторвав свое брюхо от поверхности вздрогнувшей платформы. Потом по очереди ступила на землю тремя лапами правого борта. Опорные плиты сначала выдавили из под себя грязь, затем соприкоснулись с более плотным слоем земли и наконец приняли на себя вес машины. Затем по одной отработали три ноги левого борта. Платформа лишившись изрядного веса, приподнялась на рессорах всех четырех осей.
Поручик Миронов наблюдал за происходящим устроившись в открытом люке своей «Сороки». Бронеход имел на вооружении четыре пулемета. ЕКПБ[4], с кожухом воздушного охлаждения. Располагался в передней башне выступая за главный калибр. Три других, с «Максимами» в боковых и кормовой башнях, за вспомогательный. Впрочем, как раз они-то и были основным оружием этой машины. Ее главная задача состояла в поддержке пехоты и прикрытии более крупных бронеходов.
Кроме того, на вооружении «Сороки» имелась новейшая разработка российских оружейников. По бортам пристроились два двенадцатиствольных блока восьмидесятидвухмиллиметровых реактивных снарядов, с зарядом в семьсот грамм тротила. Не сказать, что так уж много. Да и оружие не отличается точностью. Но его задача не в уничтожении одиночных целей, а в массированном накрытии определенной площади. Радиус сплошного поражения шесть метров. При запуске даже короткой серии на четыре РС-а с имеющимся разбросом, получалось довольно весомо.
Григорий, высунулся в люк правой пулеметной башни за которой собственно и был закреплен. В экипаже все имели свою зону ответственности и в той или иной мере способны заменить выбывшего товарища. Механик-водитель управлял машиной. Командир командовал машиной и отвечал за кормовой пулемет. Разумеется, если не имел возможности озадачить этим кого другого. Три пулеметчика в башне главного калибра и по бортам. Кроме того бойцы у бортов отвечали за изготовку к бою блоков РС-ов. Ну и все должны были владеть световой и флажковой сигнализацией.
– Как настроение, Азаров? – Завидев высунувшегося юнкера, поинтересовался поручик.
– Боевое, господин капитан.
– Ясно. Вот что Григорий Федорович, я не стану ходить вокруг да около. Знаю, что вы рассчитывали стажироваться не на пауке, да еще и лишенной артиллерии «Сороке». А потому, хочу предложить вам временно перейти в отделение обеспечения. Егор же, – кивок в сторону штатного пулеметчика, стоявшего у обочины и чье место занял юнкер, – встанет в своей башне. Даю слово офицера, что для вас никаких последствий не будет, – закончил взводный.
Согласно положения о стажировке юнкеров в бронеходных частях, командир подразделения мог убрать юнкера из числа членов экипажа только в двух случаях. Первый, грубейшие нарушения, незнание матчасти, трусость или преступная халатность. И по каждому случаю производилась служебная проверка. Второй, рапорт о списании, собственно от самого юнкера. Азарова ни по одному из негативных пунктов притянуть было нельзя. А сам он ни за что не уйдет, что было написано на его лице, прямо-таки аршинными буквами.
– Мне некогда разбираться с вашим упрямством, господин юнкер. Впереди бой, – поиграв желваками, произнес Миронов.
– Я не подведу, господин поручик.
– Ладно, закрыли тему. Идите к световому семафору.
– Слушаюсь, господин капитан.
Азаров тут же стек в утробу машины и пристроился у рычага семафора. Световой и флажковый коды должны знать все члены экипажа. Впрочем, о взаимозаменяемости личного состава уже говорилось. Заглянул в окошко, чтобы убедиться в наличии огонька в ацетиленовой горелке, что перед зеркальным отражателем. Порядок.
– Господин поручик, юнкер Азаров к передаче кода готов.
Угу. Не складывалось у них с взводным. Да и неудивительно в общем-то. Каждый поступающий в Павловское училище мечтает об одном, стать пилотом бронехода В крайнем случае, для начала, механиком водителем на двухместном «Богатыре». Вот только человекоподобная машина давалась в руки далеко не каждому. Тут нужно было особо чувствовать машину, чтобы