– Самый настоящий, – Саго устало опустил «куклу» на пол и вытер мокрое лицо.
Тэя выбралась из ставшей мокрой и тяжелой куртки.
– Что с ней делать теперь? – растерянно спросила она Норта, глядя на стекающую с куртки воду.
– Сушить, – Норт отодвинул переборку в стене, – здесь.
Тэя повесила куртку сушиться и стянула унты.
– Их тоже, на пол, – кивнул Норт.
Когда все было убрано, Норт и Саго унесли бесценную «куклу» в приготовленный контейнер – ничего не должно было пострадать: ни шерсть, ни хвост, ни усы. Веки у «куклы» были закрыты, так что хоть за хрупкие глаза можно было не переживать.
– А твои тоже неплохо поработали, – сказал Норт, когда они поместили куклу в специальный контейнер и закрыли его.
– Кое-что можем, – устало улыбнулся Саго и добавил: – Если можно, я спать.
– Давайте, – Норт вышел и разыскал Тэю.
Она пила горячий чай. Во рту Норта появился вкус мяты, сливок и карамели. Так заваривала чай Дэйви. Норт впервые за долгое время не ощутил приступа оглушающей боли.
– Тебе пора спать, – сказал он тихо.
Тэя зевнула, глаза ее слипались.
– Пирог был очень вкусный, – она подошла к Норту и заглянула ему в глаза, – прости меня за Гора, я ничего не смогла сделать.
– Я знаю, – кивнул Норт.
Он действительно видел, как сознание Тэи словно в воронку затянуло в мощное и бездонное сознание крунна. Раз уж Дэймос не смог сопротивляться, чего ждать от ребенка?
– Я не ребенок, – пробурчала Тэя.
– Иди спать, мне надо вернуться к Гору.
– Хорошо, – взгляд девочки настороженно скользил по лицу Норта.
– Я закрою корабль, а ты запри отсек.
Девочка кивнула и побрела к себе. Норт достал сухую теплую одежду и вышел в снежную бурю.
* * *Норт рассказал Гору все, ничего не скрывая. Сначала про Тэю. Крунн потрясенно смотрел на сатторианца.
– Дитя с Гетеи… – с благоговением прошептал он.
Норт пожал плечами.
– Других вариантов не осталось, либо это, либо привет от инопланетян, – усмехнулся он.
– Не в ночь будь сказано, – быстро сказал Гор.
– Ты суеверен, – губы Норта дрогнули в улыбке.
– Не больше остальных, – крунн разглядывал друга. – А ты изменился, – задумчиво заметил он.
– Это другая часть истории, – помрачнев, ответил Норт и рассказал о федерале, полученной информации и…
– Ты прошел Обновление, – опередил его Гор.
Тиорианцы называли это Путем смерти, крунны Обновлением…
– Как ты догадался? – спросил Норт.
– Тень Джаи пропала, – тихо сказал Гор, – она всегда была с тобой.
Крунны всегда видят больше, чем говорят, пора бы ему уже к этому привыкнуть. Они видят не как тиорианцы, но прозорливости им не занимать. В любом случае они видят, и видят немало.
– Этот кристалл у тебя с собой? – Гор отодвинул кружку пива.
Норт выложил кристалл на стол. Великан тут же вставил его в декодер и тщательно изучил все файлы. Память у Гора была феноменальная, как и у всех в этом мире. Закончив изучать материалы, Гор скопировал кристалл на свой и убрал в карман.
– Разошлю по своим, пусть держат уши востро, если что, сразу дам знать. Под куполами сложно с кем-то встретиться случайно, но и затеряться невозможно. А уж в пещерах и подавно, – усмехнулся крунн.
– Не трогать, я сам.
Великан кивнул. Норт встал.
– Ладно, мне пора.
– Скажи девочке, что я не злюсь, – попросил Гор.
– Я скажу, – заверил его Норт, обнял друга.
Крунн не любил долгих прощаний, и Норт без лишних разговоров отправился на корабль.
Тэя ждала его прямо в выходном отсеке.
– Ты чего не спишь? – Норт закрыл дверь на корабль, отрезая путь снежной буре с ее неистовыми порывами ветра.
– Не могла уснуть, – Тэя сказала почти правду.
Она боялась, что Норт потеряется в снежном буране, и она останется на этом корабле с незнакомцем перед полной неизвестностью.
– Почему неизвестностью? Он определил бы тебя в интернат, и ты бы училась, – Норт развесил одежду сушиться.
– Я не хочу в интернат, – пробормотала Тэя, направившись в столовую, – и учиться не хочу.
– Ну да, чему же им тебя учить-то бедным, – Норт шел следом, слушая ее бурчание.
– Когда мы отсюда улетим? – спросила девочка, глядя, как Норт буквально вспорол банку с консервами. – Там вообще-то нормальная еда есть, не обязательно этим травиться.
– Что-то ты осмелела, я смотрю, – тяжелый взгляд пригвоздил ее к стулу.
– Когда мы улетим? – дрогнувшим голосом снова спросила Тэя.
– Ты хочешь задержаться или быстрее улететь? – холодно спросил сатторианец.
– Улететь, – почти прошептала девочка.
– Не понравилось здесь? – Норт внимательно наблюдал за ее эмоциями.
– Наоборот, понравилось очень…
– Тогда я сейчас ничего не понял, – Норт даже жевать перестал.
– Зачем привязываться к месту, если ты не планируешь тут остаться? – Тэя подняла голову и посмотрела прямо в глаза Норта.
Она привязалась к Дэйви, за тот короткий промежуток времени девочка прикипела к ней, к Учителю, к дому из белого камня, утонувшему в пышной зелени. Это был тот кусочек счастья, который у нее был. Теперь у нее есть это. Норт окинул взглядом потрепанный корабль, посмотрел на банку консервов в руке. Ну да, есть резон в том, что она говорит.
– Хочешь остаться с Гором? – спросил Норт.
– Он такой… в нем какая-то древняя сила… – Тэя так и не смогла еще осмыслить то, с чем сегодня столкнулась.
– Ты можешь остаться там, где захочешь, – внятно сказал ей Норт. – В свете последних событий, ты сможешь остаться даже с Дэйви – федералы гарантируют тебе неприкосновенность, но от интереса властей они тебя не защитят. Если те решат тебя забрать, то их уже никто и ничто не остановит. Выбор за тобой, у меня свои дела, мне с тобой возиться некогда. После этого дела особенно.
Тэя опустила голову. Что-то горячее скользнуло по щеке. Она коснулась щеки пальцами и с удивлением посмотрела на капли на кончиках пальцев.
– Если решила реветь, то реви у себя, терпеть этого не могу, – кулак Норта тяжело опустился на стол.
Девочка вздрогнула и поспешила уйти. В груди все сжалось, ей было трудно дышать. И добежав до своего отсека, она наконец-то расплакалась. Впервые в жизни. Ранее неведанные эмоции душили ее, ей хотелось кричать, но она сдерживала себя, интуитивно уткнувшись в подушку.
Все эти боль, одиночество и тоску перекрывало новое и неприятное ощущение – ощущение ненужности…
Норт провел рукой по лицу. Черт… Он не выносил слез. Он чувствовал себя совершенно бессильным, когда видел слезы, и вот это осознание собственного бессилия перед тем, что уже свершилось и стало причиной горя, его просто убивало.
У северян не принято плакать. Слезы, в их понимании, это выражение крайнего горя и нельзя их так легкомысленно расходовать.
– К черту, – Норт встал и направился на мостик.
Он хотел дождаться, когда закончится буря, чтобы девочка смогла еще раз полюбоваться этим прекрасным миром. Сейчас это уже не имело значения.
Он прогрел системы, взревели двигатели, и корабль взлетел, прорываясь сквозь бурю среди сверкающих молний.
Тэя лежала на своей кровати. Даже двигатели работали сердито. Слезы закончились. «Хочешь остаться со мной, стань